Одиночка - Джек - [32]

Джек сделал легкий, но красноречивый жест и усмехнулся прямо в лицо Эстер. И вдруг — она раньше не замечала этого зверя — из темной тени в углу комнаты, из-за спины хозяина, вперед выступил Команч и уставился на девушку, сморщив верхнюю губу и блестя зелеными глазами. В этот момент ей показалось, что эти два убийцы — родные братья, и улыбка волка не более смертоносна, чем улыбка человека.

Глава 18 СДЕЛКА ЭСТЕР

— Наверное, вы так и сделаете, — внезапно сказала Эстер Гранж.

— Так и сделаю.

— Почему такие люди, как вы, живут на свете?! — воскликнула она. — Если мужчины такие храбрые, такие бешеные, почему они не уничтожат вас?

— Ну, когда-нибудь они так и сделают. Но это не помешает мне сегодня позабавиться. А завтра самому о себе позаботиться.

Она оглядела его, чуть склонив набок прелестную головку.

— Вы другой, — сказала она больше себе, чем ему. — Со всеми я легко справляюсь. Но не с вами. Кто-нибудь вообще может заставить вас изменить свое мнение?

— Да.

— Кто же?

— Команч.

Волкодав, услышав свое имя, на мгновение прижал уши и быстро оглянулся на своего хозяина. И девушка заметила, как блеснули любовью, смягчившись, холодные глаза. Она поневоле вздрогнула.

— Так что вы хотите, чтоб я сделала?

— Держитесь от Дэвида Эпперли подальше.

— И как я это сделаю?

— Очень просто. Только отправьте ему записку, в которой сообщите, что изменили свое решение и не можете увидеться с ним.

— Это его оскорбит.

— Наверное.

— Или заставит еще больше захотеть прийти сюда.

Одиночка Джек улыбнулся ей.

— Я точно не знаю, как вы это сумеете, — признался он. — Я не женщина и потому не знаю всех способов, какими могут пользоваться женщины. Но что я точно знаю — это то, что я хочу, чтоб вы держали Эпперли подальше от себя, а если вы этого не сделаете… что ж, я сказал вам, что тогда случится.

Краска гнева появилась на ее лице, однако она прикусила губу и кивнула.

— Только, — сказала она, — мне трудно поверить в то, что меня так прижали к стенке! Но я с этим справлюсь.

— Тогда — прощайте.

Он пошел к двери, и огромный волкодав вразвалку потрусил за ним, повернув голову, чтобы наблюдать за девушкой, как будто она могла представлять для него какую-то опасность.

Одиночка Джек Димз вышел на крыльцо, спустился по невысоким ступеням и прошел через калитку, а она следила, какой ровной, скользящей походкой он идет по улице. Он казался теперь ей, стоящей у окна, скорее тенью человека, чем человеком во плоти, и она дрожала от ужаса все время, пока наблюдала за ним.

Потом ее осенила другая мысль. Она побежала к задней двери и во дворе увидела брата Оливера, который как раз прицеливался в золотого петуха.

— Оливер! Оливер! — позвала она.

Он повернул к ней напряженное лицо. По его выражению она догадалась, какой страшно тяжелой была для него жертва, которой она от него потребовала. Совесть заговорила в ней.

— Оливер, я передумала. Нам не понадобится петух. Вместо этого я попрошу тебя отнести мою записку Дэвиду Эпперли.

Он с радостью подошел к сестре и терпеливо ждал, пока она напишет записку. Эстер быстро набросала несколько слов уверенным, размашистым почерком, очень похожим на мужской:

«Дорогой мистер Эпперли! К сожалению, произошло событие, которое сделало невозможной нашу встречу сегодня вечером. Простите ли вы меня за такое изменение планов?»

Минуту-другую она обдумывала письмо. Какую реакцию оно вызовет? Может быть, он будет заинтригован? Или в нем взыграет любопытство? Или он просто рассердится на нее? В любом случае письмо лучше написать просто и коротко.

Так что, больше не откладывая, она поставила свою подпись и отправила брата, наказав ему не задерживаться в конторе законника.

— Чего ради я должен там торчать? — сердито спросил Оливер. — Разве что захочу потерять голову и всадить пулю в эту собаку.

— Почему ты называешь его собакой, Оливер?

— Дорогая, но он ведь собирается расправиться с беднягой Стивом!

— Это его работа — доставлять неприятности другим. Но я не потому просила тебя не задерживаться. Этот Одиночка Джек Димз вечно кружит вокруг конторы, и если ты ввяжешься в ссору с ним… — Она многозначительно замолчала.

— Димз? Одиночка Джек? — резко переспросил ее младший брат. — Да кто он такой? Человек, как и все другие. И пуля сделает с ним то же, что и с другими!

— Оливер! — испуганно воскликнула сестра.

Перед ее вспышкой страха Оливер пошел на попятный.

— Я постараюсь вести себя хорошо, — угрюмо пообещал он. — Не желаю нарываться на неприятности, но я просто делаюсь больным, когда вижу, как весь город на задних лапках ходит перед каким-то чужаком с Востока, который не разбирается, где у лошади хвост, а где все остальное! Вынюхивает, шпионит, ловчит…

— Оливер!

— Ладно, молчу, молчу!

Он забрал записку и выскочил с ней на улицу, а сестра осталась стоять в дверях и следила за ним с серьезным и озабоченным лицом. Она любила его как сестра, но и немного как мать. Ведь, несмотря на то что ей самой едва исполнилось двадцать, уже пять лет прошло с тех пор, как ей пришлось возглавить это необычное хозяйство. Она заправляла делами братьев и своими собственными. Она держала их, что называется, под каблуком. Если бы она выросла менее твердой и менее дальновидной, это привело бы ко многим неприятностям и еще более обременило бы ее юные плечи, на которых и без того лежал груз тяжких забот. Стив в значительной степени освободился из-под ее влияния. В результате он был арестован за серьезное преступление, и теперь ему угрожал суровый приговор, который — она это знала — сделает его еще более отчаянным человеком. Если стены какой-либо тюрьмы вообще способны удержать его, он вернется, отсидев свой срок, неисправимым, ужасным преступником. Оливер — она это сейчас почувствовала — был опасно близок к тому, чтобы последовать по пути брата. Стоя в дверях и следя, как удаляется его фигура, она поняла, что должна собрать все свои силы, чтобы постараться удержать Оливера от опасности. И если бы ей пришлось делать выбор между Стивом и Оливером, она знала, что ее младший брат, как человек, лучше и крепче. Его она и должна спасать. Даже если это будет означать, что ей придется отбросить прочь мысли о бедном Стиве!