Одиночество в хаосе мегаполиса - [8]

***

«Зацемкі» Леонида Голубовича.

Мне они интересны, часто — симпатичны, милы. Часто «беларускі класічны спектакль на чужой — рускай — мове».

Вот тебе и Леня Голубович, дорогой мне человек, любимейший современный белорусский поэт.

Тут же рядом, в своих «зацемках» он вовсю использует «чужую — рускую — мову». Я чужой, скажем, китайской мовой, не пользуюсь. И вообще, если человек в совершенстве владеет другим не родным языком, он, тот язык, уже, по-моему, становится ему не чужим. Другое дело: не родным. Это понятно. Но чужим?

А может, и мне белорусский — чужой язык?..

Мне бы этого по крайней мере не хотелось.

***

По белорусскому радио — Вероника Долина. Ее песни, интервью с ней. Слу­шал ее вживе, видел не один раз, читал ее стихи-песни. Сплошной порожняк. Да и ответы в интервью не глубже. Правда, и вопросы такие.

Но — апломб! Но — пафос! Но — снобизм! Но — по-рож-няк!

23 апреля. Был на кладбище в Посеничах. «Мой» Пинск, за небольшим исключением, уже там. И страшно, и горько и. слава Богу, я еще — здесь!..

***

Прочитал в «Нёмане» очередную порцию записок Я. Брыля. Сдает старик. Но дело в ином. Нынче только он и поминает (иной раз) поляков как противо­стояние беларусчине. Молодые же сплошь видят «ворага» на Востоке. Это — «Расея», как они выражаются.

Мне-то все понятно: Польша для них — коридор в настоящую Европу. Россия им еще страшнее, чем Западу: медведь, который в любую минуту может задрать.

9 июня. Все еще цветет акация. И жасмин цветет. Но жасмина в городе не так много, потому и не заметен. Но акации много. И цветет она заметно, даже броско. И цвет, и запах.

Помнится, как-то спросил Самуйлика, сколько же цветут у нас деревья? «Два месяца», — ответил Михась. Я не поверил. И в тот же год проследил. Действи­тельно, пора цветения на Пинщине длится не меньше двух месяцев. Первыми, как правило, зацветают абрикосы, черешни. Ну, а акация — последний, заключи­тельный аккорд цветения.

4 июля. Впервые в этом году + 30 градусов. Духота. К концу дня она смени­лась жиденькой грозой.

Сегодня в библиотеке меня сильно обрадовали: в «ДН» № 6 — мои переводы Л. Голубовича и М. Купреева. Отлеживались они в журнале с марта 1999 года. Тем не менее. А точнее — еще большая радость.

12 июля. Был в Бресте два дня. Наконец-то забрал верстку книги «Белые мосты». Очень много ошибок, пропусков. Ночевал у Каско в Жабинке. Хорошо погуляли, ходили пешком в Здитово, километра 3—4 от Жабинки. Бродили по деревне, по берегу Мухавца. Любовались вековыми дубами, церковью. Она зало­жена, по словам Каско, в XVI веке. Правда, деревянная, и видать, не один раз подновлялась, а может, и вообще строилась заново. А дубы такие, в три-четыре обхвата, я видел впервые в жизни. Здорово! Очень благодарен Алесю за прогулку. А поначалу ехать к нему не хотел и всячески отказывался.

14 июля. Прочитал «Новомирский дневник 1967—70 гг.» А. Кондратовича. Читал с увлечением, с удовольствием и. вдруг поймал себя на мысли: они боро­лись (разваливали) не только с КПСС и той жуткой системой, но и со страной, и самое ужасное — с советской (русской) литературой. Свое они получили. А что взамен получили мы (я), литераторы (русские и не только), читатели, граждане некогда великой Страны?..

28 июля. В четверг был в Бресте. Третью неделю кряду гоняю туда. На сей раз забрал верстку «Белых мостов». Два экземпляра. Забрал и диск с текстом книги. Обидно, до горечи обидно, что не сумел выпустить книгу в Минске. В «Мастацкай літаратуры» при всем желании такую книгу мне не издадут. Будут рыться, дуться, сделают уйму купюр и прочее. А то и вовсе откажут. Уж их-то я знаю. И знаю неплохо.

***

В частных разговорах белорусские прозаики нет-нет да и обмолвятся, дескать, стихи пишут те, кому делать нечего.

Что ж, доля истины в этом высказывании, безусловно, есть. То, что в боль­шинстве своем пишут белорусские поэты (все они непременно себя таковы­ми считают), к Поэзии относится разве что по форме. Тут вспоминается мой московский приятель В. Яровой с его ироничным: «Ну, в «столбик» и я иногда пишу.»

4 октября. Сегодня ходил в лес. Принес ведро грибов. Отдохнул. Вто­рой день тепло, выше 20 градусов. Вчера вообще вытянуло +25. Авось, после дождливого хмурого сентября октябрь порадует нас теплом, ясностью, осенней свежестью. Дай-то Бог.

10 октября. Вчера был в Минске. И в издательстве, и в журналах, на первый взгляд, все решительно хорошо. Остается только. ждать. Но вот последнее, как подсказывает личный опыт, может затянуться настолько, что в конце концов и не возрадуешься тому, что связался с ними. Это в первую очередь относится к изданию книги в «Мастацкай літаратуры». И вообще, интересно, дождусь ли я свою новую книгу? Как бы мои «Белые мосты» не оказались мостами в чер­ную дыру.

14 октября. Покров. Воскресный, ясный, солнечный день. Тепло, +20. Хотел было пойти в лес, мать отговорила: праздник.

Вчера неожиданно совсем — письмо от Кошеля. Сразу написал ответ, а сегодня отправил.

Гулял по набережной. В парке. Тихий, пока еще необильный листопад. Воз­дух свежий, ядреный. Красота!..

23 октября. Звонил в Минск Дранько-Мойсюку. Леня, чего я не совсем ожидал, очень обрадовал меня. Ему понравилась книга «Белые мосты». Что ж, у меня все больше надежд на то, что в конце концов я увижу свою книгу изданной. По-моему, это будет неплохая книга. И по объему. И по содержанию.