Одиночество Титуса - [70]

Впрочем, очень и очень немалую часть времени она пропадала где-то еще.

С самого начала приготовлений за Титусом, куда бы он ни направился, негласно следили.

Но и за теми, кто вел эту слежку, тоже следили – Рактелок, Треск-Курант и Швырок.

Застарелый преступный опыт научил всех троих ценить тишину, и если где-то вздрагивала ветка или трескал сучок, можете быть уверены – эти господа были в том неповинны.

Глава восемьдесят девятая

Когда Гепара только еще начала обдумывать свой план, она полагала устроить праздник в огромной студии, занимавшей весь верхний этаж отцовского дома. То была самая настоящая студия – с прекрасным освещением и ровным полом, огромная и пустая (заглянув в ее дверь, можно было увидеть похожий на вздыбившееся насекомое мольберт размером не более кегли).

Но это была ошибка, роковая ошибка, поскольку в самом облике студии присутствовало нечто… нечто, отдававшее неискоренимой невинностью. А невинности в планах Гепары места не отводилось.

Другой же комнаты, отвечавшей замыслам девушки, в доме, при всей его величине, не имелось. Какое-то время Гепара подумывала снести в южном крыле стену и получить длинный, громоздкий зал; но и в нем «атмосфера» была бы не та – что относилось и к самому протяженному из двенадцати высоких амбаров, догнивавших на северной окраине поместья.

Дни шли, положение складывалось все более и более странное. И не то чтобы друзьям Гепары или ее работникам недоставало энергии, напротив, – однако само обличье десятков и десятков создаваемых ими несообразных на сторонний взгляд сооружений распалял во всех и каждом воображение до степени почти невыносимой.

И наконец в одно пасмурное утро Гепара, уже было отправившаяся на обход мастерских, вдруг замерла на месте, точно ударенная громом. Увиденное или услышанное когда-то зашевелилось в ее памяти. А в следующий миг к ней пришло решение.

Давным-давно, еще в раннем ее детстве, была затеяна экспедиция, которой надлежало определить точные границы огромной, лишь в общих чертах нанесенной на карты территории – темной загадки, раскинувшейся к юго-западу от поместья.

Поход получился недолгим, поскольку всю ту местность покрывали обманчивые болота, по едва различимым берегам которых клонились к воде великанские деревья.

Как ни мала была в ту пору Гепара, ей все-таки удалось, превосходно подделав истерику, добиться, чтобы родители взяли ее с собой в экспедицию. Участие в походе ребенка сопряжено было с ответственностью, мягко говоря, кошмарной, и на обратном пути многие, уже не обинуясь, осуждали присутствие среди них неуправляемой девчонки, всерьез считая, что именно ей обязаны они своей неудачей.

Впрочем, все это произошло бог весть когда и почти позабылось – все, кроме одного обстоятельства, воспоминание о котором едва-едва тлело до нынешнего дня в глубинах ее подсознания. Вот оно-то, как нечто давным-давно придавленное, и обрело вдруг свободу, вырвавшись из сумрачных теней ее разума во всей своей сокрушительной определенности.

Гепаре трудно было сразу решить, всамделишное ли это воспоминание о чем-то, подлинно существующем в сотне миль от ее дома, или последки удивительного сна, – тем более что она не помнила ни как они нашли тогда это место, ни как его покинули. Однако сомнения длились недолго. Картина за картиной возвращались к ней, застывшей, расширив глаза, на месте. Сомневаться не приходилось. Гепара видела его со все возрастающей ясностью: «Черный Дом».

Да, именно Дом – в обрамлении древних дубов, с обтекающей его широкой, глубиною всего по колено рекой… да, конечно, там, где осыпаются от дряхлости каменные стены, там и стоят декорации, уже готовые для постановки Празднества, – декорации, лучше которых не придумаешь.

Теперь ей надлежало отыскать кого-то побывавшего в Доме в те далекие дни. Кого-то способного снова найти его.

Бросившись к самому быстроходному из своих автомобилей, она скоро достигла ворот фабрики. Там ее сразу же обступила дюжина мужчин в комбинезонах. Все на одно лицо. Кто-то из них открыл рот. В самом этом действии присутствовало нечто непристойное.

– Госпожа Гепара? – произнес он на удивление тоненьким, как у свирели, голосом.

– Она самая, – ответила Гепара. – Соедините меня с отцом.

– Конечно… конечно, – пообещало лицо.

– И поскорее, – приказала Гепара.

Ее провели в приемную. Потолок здесь закрывали переплетенные красные провода. Имелся также неестественно длинный, черного стекла стол, а в дальнем конце комнаты царил матовый, похожий на глаз трески экран.

Одиннадцать мужчин выстроились в ряд, а вожак их нажал какую-то кнопку.

– Что тут за странный запах? – осведомилась Гепара.

– Данные засекречены, – сообщили одиннадцать.

– Госпожа Гепара, – сказал двенадцатый, – соединение установлено.

Через миг-другой на матовом экране появилось огромное лицо. Во всю стену.

– Госпожа Гепара? – спросило оно.

– Сократитесь, – сказала Гепара. – Вы чересчур велики.

– Ха, ха, ха! – выговорило лицо. – Каждый раз забываю.

Лицо начало уменьшаться и все уменьшалось, неспособное остановиться.

– Так лучше? – спросило оно наконец.

– Более-менее, – ответила Гепара. – Мне необходимо повидаться с отцом.