Одиночество шамана - [6]

Он, наверное, и в самом деле задавил бы этого подонка: мёртвой хваткой сдавил ему горло, мало того – прихватил ухо зубами и вгрызся в него как ротвейлер. Парень хрипел, вырывался, орал благим матом, но Андрей не разжимал одеревеневших пальцев. Он понимал, что если отпустит хулигана, то милости от этой компании ждать не придётся: забьют, затопчут.

Сначала дружбаны пытались коренастого, но, поняв, что Андрей не шутит, отступились: «Ну ты чо, пацан? Безбашенный, что ли? Да мы ничо не хотели, попросили закурить… Никита, ты как там? Отпусти его, пацан».

Он не отпускал, потому что знал: вся стая тут же накинется на него, и тогда точно несдобровать. Он молил бога, чтобы Максим вернулся, или хотя бы позвонил в милицию. Но тот, оказывается, примчался домой и, перепуганный, потный, полез сразу под душ. Не подумал о друге.

Спасли Андрея проезжавшие мимо на машине вовсе незнакомые люди – пожилой мужчина и юная очаровашка с кудряшками. Её звали Настя. Но Андрей это узнал уже потом, когда позвонил по телефону оставленному мужчиной.

Машина остановилась рядом с Андреем, державшим хулигана за глотку, и водитель крикнул:

– Давай сюда! Быстрее!

Андрей, не отпуская коренастого, запрыгнул в раскрывшуюся дверцу, ребром ладони долбанул урода по шее и только после этого отпустил его; тот мешком шмякнулся на землю.

– Молодец, – похвалил его мужчина. – Я такой же бешеный, как ты: никого не трогаю, но если меня тронут, то горло перегрызу. Если у тебя какие-то осложнения будут – мало ли, свидетели понадобятся или что ещё, то вот наш телефон. Позвонишь, мы с дочкой всё подтвердим. Ты, наверное, этого охломона придушил. Но закон на твоей стороне: самооборона!

Слава богу, не придушил. А если даже и придушил, то никто Андрея не разыскивал. Но по тому телефону он всё-таки позвонил. Ответила Настя. Так и познакомились. А с Максимом Андрей разорвал все отношения. Вот только маска, подаренная бывшим другом, по-прежнему висела на стене.

– Но маска ни в чём не виновата, – сказала Настя. – Это просто сувенир. Не более того. К тому же, весьма занятная штучка. Колоритная такая, экзотичная.

– Это её и спасает, – усмехнулся Андрей. – Жалко выбрасывать. Но Максим тот ещё козел! Говорят, что он неплохо устроился. На дочери своего шефа вроде как женился. А шеф крутой: три компьютерных салона, игровой автомат в универмаге – бабок не меряно, и всё, конечно, Максу перейдёт: дочка-то у папы одна.

– Завидуешь?

– Да пошёл он!

Хотя, если честно, то немного завидовал. Как завидовал и другим, более удачливым своим одноклассникам. Но признаваться в этом Андрею не хотелось.

Тем временем туристы выполнили свои личные программы: кто-то вернулся к автобусу с рыбой, кто-то с ведерками грибов и ягод, а кто-то раздобыл у бабушек-рукодельниц модные нынче коврики, украшенные яркими северными орнаментами. Экскурсоводша прижимала к животу чучело большой совы.

– Это мой давний заказ, – щебетала она. – Тут есть самородок-таксидермист, такой мастер, просто класс. Ему даже музеи заказывают чучела. Посмотрите, совушка как живая. Нравится?

– Мне живые птицы нравятся, – буркнул Андрей.

– А она живая и есть, – вскинулась экскурсоводша. – Не искусственная! Натуральная. В лесу недавно летала.

– Вот-вот, – усмехнулся Андрей. – Долеталась, бедолага!

– А вы не иронизируйте, молодой человек, – поджала губы экскурсоводша. – Я у неё прощения попросила. По всем правилам. Как меня бабушка Чикуэ учила. Кстати, о чём это вы с ней так долго беседовали?

– О разном, – уклончиво ответил Андрей. – В основном о жизни.

– А! – всколыхнулась экскурсоводша. – Чикуэ любит пофилософствовать. Мудрая женщина!

Автобус тем временем тронулся. Экскурсоводша с умилением взглянула на пыльную дорогу, вдоль которой стояли невзрачные деревянные дома с запущенными палисадниками и заросшими травой огородами. По обочине, величественно переваливаясь, шествовала стайка важных гусей: впереди вожак с горделиво поднятой головой, за ним – три гусыни. Опасливо косясь на них, шёл чумазый парнишка лет тринадцати, в руках он держал наперевес самодельную удочку-закидушку из тальника: приготовился, видно, обороняться от гусака, который уже начал вытягивать шею и воинственно гоготать. Симпатичная черноволосая девушка, сидевшая на лавочке у покосившегося забора, оторвала от уха мобильный телефон и что-то прокричала парнишке.

– Красота! – восхищённо вздохнула экскурсоводша. – Идиллия! Люблю сюда приезжать. Тут люди живут неспешно, так, как жили и пятьдесят, и сто лет назад – в единении с природой.

– Ну да, – саркастично поддакнул Андрей. – А чтобы это единение было крепче, они понаставили телевизионных антенн, обзавелись мобильниками, ездят на машинах, носят американские джинсы…

– Это им не мешает, – не сдавалась женщина. – Они умеют чувствовать природу, тут всё пронизано космическими излучениями – село стоит на особенном месте: здесь земля тёплая, видимо, проходит какой-то разлом, из него поступает поток положительной энергии. Тут нет недоброжелательных людей. Вы заметили это, молодой человек?

– Не успел, – Андрей решил отвечать односложно, чтобы не поддерживать разговора с экскурсоводшей. Ему хотелось подремать, а с этой говоруньей разве расслабишься?