Одиночество шамана - [164]
Надежда, оценив шутку, коротко хохотнула и поддержала игру:
– И что же? В конце концов, от тела ведь приходится избавляться…
– Зачем? – ухмыльнулся Андрей, нарочито плотоядно облизывая губы. – Хорошо приготовленное тело молодой красивой женщины – объедение для понимающих людоедов. Волшебно! Особенно в собственном соку…
Настя, изумлённая такими шутками, просто дар речи потеряла. Михаилу Алексеевичу, похоже, было всё равно. Он равнодушно оглядывал проходящих мимо и думал о чём-то своём.
Надежда с досадой поморщилась: всё-таки Андрей сумел уйти от прямого ответа на вопрос, и это ей было неприятно. Хотя, с другой стороны, какое ей теперь до него дело? У каждого из них своя жизнь, и он не обязан отчитываться ей, да и девушку, похоже, тяготит весь этот разговор. «А она ничего, – подумала Надежда. – Симпатичная, скромная и, похоже, любит Андрюшу, вон как преданно смотрит, и за его руку держится, будто тонущий за спасательный круг. Интересно, давно у них роман?»
Пока она мучительно раздумывала, как бы поприличнее об этом спросить, Михаил Алексеевич подманил девушку-цветочницу, ту самую, у которой Андрей купил букетик.
– Сколько это стоит? – он ткнул указательным пальцем в букет с калой и, услышав цену, изумился: Так дорого? Не может быть! На рынке в два раза дешевле.
– Зато, извините, вам туда ходить не надо, – парировала цветочница. – Букетик свеженький, прямиком из оранжереи, простоит долго.
– Да он общипанный какой-то! – Михаил Алексеевич явно пытался сбросить цену. – Вот тут, сбоку, чего-то не хватает, будто вынули цветок или даже два…
– Это так задумано, – нашлась продавщица. – Ну, ладно, я вам уступлю, – и назвала другую цену, которая, видимо, Михаила Алексеевича устроила, поскольку он полез за кошельком. Цветочница же заговорщически подмигнула Андрею: не выдавай, мол, секрета.
– Во! – довольный Михаил Алексеевич протянул Надежде букет. – Глянь, какой пышный! А насчёт общипанности я специально сказал. Чтоб сэкономить. Зайдём сейчас в круглосуточную аптеку, купим тебе витаминчиков…
Надежда букет взяла, но как-то вдруг поскучнела. Расчётливость и домовитость мужа, видимо, не всегда ей нравились, особенно если эти качества демонстрировались при посторонних.
Цветочница, отойдя на безопасное расстояние, вдруг обернулась, скорчила рожицу и выпалила:
– Сам ты общипанный!
– Дурочка, – пробурчал Михаил Алексеевич.
– Не обращай внимания, – Надежда подхватила его под руку и кивнула Андрею с Настей. – Пойдём мы, пожалуй… У нас четкое расписание: свежий воздух – полтора часа, дальше – классическую музыку дома слушаем: полезно будущему ребёнку, – она грустно улыбнулась. – И цветы ему полезны. Мать любуется на них, получает положительные эмоции, которые передаются плоду… Э! Да что говорить? Вы об этом в журнале «Девять месяцев» можете сами прочитать. Михаил Алексеевич мне его выписал. Полезное чтение…
Муж, однако, утомлённый долгим прощанием, нетерпеливо дёрнул её за руку, кивнул Андрею с Настей и решительно двинулся вперёд – Надежда, прилипнув к нему, вынуждена была подстроиться под его шаг. «Вот и всё, – подумал Андрей. – Как говорится, уходя – уходи. Но почему я даже не разволновался? Всё-таки у нас что-то было… А что, собственно, было? Может, Надя меня любила. Но я… Что я? Не знаю. Вернее, знаю, но не хочу признаться даже сам себе. Мне просто нужна была женщина. Ну, не резиновую же куклу покупать, в самом деле… Мерзко поступал? Тоже не знаю. Потому что ничего, в сущности, не обещал. И нам в постели было хорошо, а всё остальное так ли уж важно? Вру. Конечно, важно. Но не для меня. Я не выдумывал любовь. Зачем её выдумывать? Она либо есть, либо её нет. Но я благодарен Надежде… Да, именно: благодарен! И это всё? Господи, какие глупости лезут в голову… Я какое-то чудовище! Потому что пытаюсь оправдать себя. Надо же, препарирую чувства, как какой-нибудь естествоиспытатель-педант…»
– О чём задумался, детина? – весело спросила Настя.
– Да так, – он неопределённо повел плечом, – о всяком разном. Например, о таком: а не выпить ли нам по чашечке кофе в «Хижине»? Там подают великолепные пирожные из густых сливок, йогурта и шоколада.
– С ума сойти! – восхитилась Настя. – Прямо как в Париже…
– А давно ли вы, сударыня, из Парижу?
Они снова шутили, смеялись, и пили крепкий кофе, и лакомились изумительными воздушными пирожными, и опять бродили по парку, усаживались под пёстрые зонтики уличных кафе, брызгали друг на друга водой из фонтанов; занимались, с точки зрения здравомыслящего человека, всякой ерундой, например, Настя набирала в рот апельсинового соку и, целуя Андрея, поила его – сок на удивление был прохладен и чуть-чуть благоухал переспевшей земляникой: ею пахла губная помада Насти. Ему нравился этот мягкий, солнечный аромат, напоминавший о знойном мареве июля, быстрых прозрачных дождях и высоком голубом небе без единого облачка.
Незаметно они вышли к Комсомольской площади, на которой высился памятник партизанам гражданской войны; вокруг него – лавочки, между лавочками – клумбы с астрами, петуньями и портулаком. Подростки катались на роликовых коньках, кучковалась тут и молодёжь постарше: кто-то пел под гитару, кто-то громко обсуждал вчерашний футбольный матч, другие не пели и не фанатели – просто разговаривали, пили пиво, курили и наблюдали за маленькими пони, которые возили малышей в ярких расписных тележках. У самой большой клумбы пританцовывал толстый веселый клоун, а его напарник-фотограф зазывал желающих сфотографироваться. Всё как всегда. И даже Сергей Васильевич Уфименко, внимательно разглядывавший растрескавшийся асфальт у себя под ногами, тоже был уже вроде примелькавшейся детали этой площади.
На берегах великой дальневосточной реки Амура живет народ нани, чаще его называют нанайцами. Оносятся они к северным народам России. Раз в год нанайцы собираются на большой праздник. На нём соревнуются мастера национальных видов спорта, устраиваются гонки на байдарках и оморочках, проводятся выставки декоративно-прикладного искусства, местные кулинары удивляют народ яствами, приготовленными по рецептам прабабушек, а сказители рассказывают и детям, и взрослым легенды, сказки и были.Прежде, чем начать сказку, рассказчик обязательно произносит междометие-заклинание: «Ка-а! Ка-а!» По поверьям, оно оберегало рассказ от бусяку – мифических существ, похожих на наших чертей.
О любви мечтают все. Порой кажется, что этими мечтами пропитан воздух, которым мы дышим. Или просто кто-то рядом надкусил кисло-сладкое яблоко. Яблоко раздора. С него началась Троянская война. Но с простого яблока может начаться и самая великая история любви…История с названием «Яблоко по имени Марина»!
«А я не хочу ходить по кругу. И все-таки хожу… И затаиваюсь в собственном теле, как в укрытии, – и ничего мне не страшно, я освобождаюсь от особых примет, становлюсь как все и не позволяю себе никаких вольностей, и даже моя улыбка – не моя…»Герой фантастического романа Николая Семченко попадает в странную историю, его ждут невероятные приключения, и в конце концов он поймёт о жизни нечто очень важное. Такое, что вам и не снилось!
Молодой журналист Игорь Анкудинов после окончания университета едет работать на север Камчатки – в Пенжинский район, известный на весь мир мощными приливами в устье реки Пенжина.Именно через этот район на Камчатку когда-то шёл шёл отряд первых русских первопроходцев Владимира Атласова. Среди казаков был и некто Анкудинов – то ли родственник, то ли однофамилец.Игорь Анкудинов поехал работать в редакцию маленькой районной газеты на север Камчатки, потому что надеялся: профессия журналиста позволит поездить по этим местам и, возможно, найти какие-либо следы первопроходцев.Что из этого вышло – об этом читайте в книге…
О «снежном человеке» слышали все, о Калгаме – навряд ли. Этого великана придумали нанайцы – народ, живущий на берегах великой дальневосточной реки Амур. В их легендах рассказывается о великане Калгаме. Он – хозяин гор, скал и рек, ведающий пушным зверем и рыбой. Повесть «Великан Калгама и его друзья» – это сказка. Она основана на мифах, сказках и преданиях малых народов Севера. В детской литературе уже есть великаны, самый известный из которых, пожалуй, Шрек. И пока никто не знает о Калгаме, родина которого – Амур, Дальний Восток России.
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик. В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Анжелика живет налегке, готовая в любой момент сорваться с места и уехать. Есть только одно место на земле, где она чувствует себя как дома, – в тихом саду среди ульев и их обитателей. Здесь, обволакиваемая тихой вибраций пчелиных крыльев и ароматом цветов, она по-настоящему счастлива и свободна. Анжелика умеет общаться с пчелами на их языке и знает все их секреты. Этот дар она переняла от женщины, заменившей ей мать. Девушка может подобрать для любого человека особенный, подходящий только ему состав мёда.
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.