Одиночество шамана - [102]

Наконец, его пальцы наткнулись на что-то твёрдое, похожее на трубу. Андрей ухватился за неё и с ужасом и восторгом почувствовал: труба поддаётся его рывкам, более того, она гибкая и покрыта какими-то мелкими отростками – как корень дерева.

А это он и был. Чагдян чалбан пустила свой единственный корень внутрь расщелины, забитой землёй и глиной, и он, стиснутый со всех сторон камнями, вытянулся, ушёл на глубину, по прочности не уступая пеньковому канату.

Берёза во второй раз выручила Андрея. Каждый, кто хоть раз корчевал деревья, знает: занятие это не простое, сто потов с тебя сойдёт прежде, чем вывернешь комель из земли. А тут – на удивление легко, будто бы чагдян чалбан специально помогала человеку, не жалея для него ничего. К тому же, корень оказался эластичным, чего у обычных берез не бывает.

Особо не задумываясь о сказочности происходящего, Андрей опустил корень с выступа, ухватился за него и, перебирая руками, соскользнул вниз. Корня чуть-чуть не хватило, чтобы парень коснулся ногами земли. В темноте он не мог понять, какое расстояние отделяет его от пола, и потому, не разжимая рук, болтался в воздухе.

Темнота внизу показалась ему не такой кромешной, как вверху: она, скорее, была сероватой, будто черную акварельную краску разбавили водой. Под его ногами что-то смутно поблескивало. И Андрей решил: это, скорее всего, подземное озеро, но что его освещало, было не понять.

Прыгать в воду ему не хотелось, и он надеялся попристальнее приглядеться к окружающему, авось удастся приземлиться на кромку озера. Но берёза уже была не в силах удержать Андрея – корень треснул и обломился.

Всё-таки пришлось принять водное крещение. Озеро оказалось холодным, но не глубоким: Андрей сразу же нащупал дно и, встав, обнаружил – вода по пояс.

Он огляделся, пытаясь обнаружить источник света, и к своей радости, быстро понял: луч пробивался в широкую щель слева от него.

– Прямо луч света в тёмном царстве! – воскликнул он, вспомнив хрестоматийное произведение из школьной программы. – Ура-а-а, ля-ля-ля! Вперёд, к свету!

Правда, до щели ещё надо былокак-то добраться: отверстие находилось на уровне его головы, но Андрея это уже не смущало. Он по-мальчишески обрадовался своей удаче, и готов был тут же, в воде, отплясать безумный индейский танец с дикими выкриками – как в детстве.

– Постой! – остановил он сам себя. – Ещё рано. Сначала, мил друг, подтянись… вот так… надо было по утрам физкультурой заниматься… ещё раз!… держись-держись, сукин сын… упирайся ногами в стену… так-с!… влазим в окошечко… узкое-то какое оно!… ниего-ничего, протискивайся, жирный пингвин, – он сделал ударение на первом слоге и рассмеялся. – Да-с… тренировочка тебе, Андрюха, ещё та сегодня выдалась…

По ту сторону расщелины было светло. Он даже зажмурился, как невольно зажмуриваешься, включая среди ночи ночник.

Перед ним была пещера. Впрочем, таковой её было трудно назвать: темный каменный свод нависал над почти ровной площадкой, покрытой квадратными плитами из какого-то пористого материала, видимо, известняка; некоторые плиты были разбиты, другие покрывали глубокие трещины – наверное, уложили их тут давным-давно и не следили за состоянием; на стенах с двух сторон, параллельно, горели четыре факела. Их огонь, удивительно чистый и яркий, освещал полуясные, непонятные рисунки, выбитые на продолговатом сером камне.

Это были, скорее, даже не рисунки, а иероглифы в виде рыб, птиц, стрелок, квадратов, деревьев, каких-то непонятных закорючек, спиралей и даже… головастиков. Они напоминали пиктограммы древних племён, некогда населявших Дальний Восток; подобные рисунки Андрей видел и в Сакачи-Аляне.

Он провёл ладонью по изображению рыбы: глубокие, чёткие линии – видимо, их тщательно вырубали в камне каким-то острым инструментом. Потрогал стрелу с оперением, направленную на квадрат – линии тоже чёткие и глубокие, такое впечатление, что их проводили по линейке. Подушечки пальцев скользнули на следующий иероглиф, и тут рисунок поплыл перед глазами Андрея, смазался и потускнел: линии колебались, мерцали, извивались змейками, оплавлялись как свечи.

Андрей хотел отдёрнуть руку, но она будто приклеилась к камню, который становился всё горячее: внутри него что-то на мгновение вспыхнуло, погасло и снова – короткий разряд, похожий на миниатюрную молнию. С обжигающей ясностью Андрей увидел рушащиеся приземистые дома, обломки колонн, руины некогда прекрасных храмов, толпы бегущих в страхе людей – на них с неба обрушились молнии, а под ногами горела земля. Это был Мохенджо-Даро!

Откуда Андрей узнал название этого древнеиндийского мегаполиса, погибшего в грандиозной катастрофе в 2000 году до нашей эры? Он никогда не интересовался историей Индии и не знал, что остатки Мохенджо-Даро находятся на территории нынешнего Пакистана, продолжая задавать загадки многомудрым учёным. В одночасье невиданная сила оплавила камни города, испепелила его жителей – археологи не нашли ни одного скелета, но неистовый огненный смерч не смог уничтожить память о цветущем оазисе тогдашней цивилизации: сохранились-таки таблички со странными иероглифами, и остались легенды о заносчивых людях, посмевших спорить с самими богами…