Одиночество Новы - [24]

Он отправляет в рот еще одну полную ложку, и мороженое капает ему на руку.

– Ну, знаешь, растаявшее или нет, а мороженое есть мороженое. – Он слизывает каплю с руки, и я смеюсь.

– Ничего подобного, – возражаю я. – Мороженое не должно быть теплым.

Куинтон нерешительно смотрит в вазочку, скребет ложкой по краям и поднимает глаза на меня:

– Вот. – Он протягивает мне ложку – в ней большой кусок печенья, а мороженого совсем чуть-чуть. – Попробуй. Не так уж плохо.

Я качаю головой и морщу нос:

– Нет уж, спасибо. Сам ешь.

Он старается сделать недовольный вид, пронзает меня холодным, суровым взглядом, но все это скорее в шутку.

– Нова, ты должна хоть что-то съесть, иначе я всю дорогу домой буду переживать, что слопал твое мороженое.

Интересно, он такой же забавный, когда трезвый? Интересно, узнаю ли я это когда-нибудь. Я преувеличенно тяжело вздыхаю, делая вид, что иду на ужасную жертву, убираю волосы назад и наклоняюсь над столом. Куинтон подносит ложку к моему рту, облизывается, чтобы скрыть улыбку, когда я втягиваю кусок печенья в рот. Откидываюсь назад и жую.

– Ну что? – спрашивает он, снова проглатывая ложку мороженого и не сводя глаз с моего рта. – Без растаявшего мороженого не так уж плохо, правда?

Я глотаю печенье и убираю руку, которой придерживала волосы.

– Еще хуже, – вру я и закусываю губу, чтобы не рассмеяться.

Куинтон слизывает мороженое с нижней губы, и я замечаю, что он опять смотрит на мой рот. На секунду я думаю о том, какой вкус у его губ после мороженого, но меня тут же охватывает чувство вины: я вижу Лэндона и его губы, вспоминаю, что он единственный, кого я когда-либо целовала, – единственный, кого я хотела целовать. Оболочка покоя, невидимо окружавшая нас, лопается, я начинаю считать трещинки на столе и придумываю предлог, чтобы встать и уйти, и тут на стол ложится чья-то тень.

Я поднимаю глаза и с облегчением вижу Делайлу. Она стоит возле стола, в руке у нее рожок с мороженым и салфетка.

– Привет, – говорю я.

– Привет, – отвечает она и вопросительно смотрит на меня, затем переводит взгляд на Куинтона и протягивает руку. – Привет, мы ведь так и не познакомились по-настоящему. Я Делайла.

Он отставляет вазочку с мороженым, вытирает руки о футболку и пожимает руку Делайле:

– Куинтон.

– Да, я знаю, – отвечает она и выпускает его руку.

В ее тоне чувствуется какой-то оскорбительный намек. И я думаю: может, она о нем что-то знает?

– Ты же из Сиэтла, да?

Руки у Куинтона вздрагивают, он сжимает кулаки.

– Да. – Кулаки сжимаются так, что костяшки белеют. Хотела бы я знать, что он оставил в Сиэтле. Или кого. Куинтон откашливается и пододвигается к краю диванчика. – Мне надо идти. – Он встает, обходит Делайлу и быстро идет к двери.

Мы с Делайлой смотрим, как он толчком открывает дверь, выходит на улицу и почти убегает по тротуару, низко опустив голову. Глядя на него, такого расстроенного и подавленного, я вспоминаю то, что уже почти забыла.

– Не хочу сейчас разговаривать, – сказал как-то Лэндон и ушел, оставив меня стоять посреди двора, совершенно растерянную.

Я ведь только спросила, в какой колледж он собирается и хочет ли, чтобы мы и в колледже были вместе. Но, подумав пару минут, я поняла, какой это для него трудный вопрос и как глупо с моей стороны было его задавать, и не стала догонять Лэндона. А потом пожалела. Так, как не жалела ни о чем и никогда. Может, если бы я догнала его тогда и заставила поговорить со мной, все обернулось бы иначе и не кончилось бы вот так.

Я ерзаю на сиденье, пододвигаясь ближе к выходу, и серьезно обдумываю, не догнать ли Куинтона, хотя я его почти не знаю.

– Ты куда это? – спрашивает Делайла, садится рядом, преграждая мне путь, и лижет свое ванильное мороженое. – Не бегай за ним.

Я чуть-чуть отодвигаюсь, сбрасываю шлепанцы и подворачиваю ногу под себя.

– Почему?

– Нова, ты его почти не знаешь. Ну, то есть я вижу, что ты стала улыбаться, и это замечательно, но надо же хоть узнать о нем побольше, прежде чем за ним бегать.

У меня поникают плечи, и я тянусь за своей вазочкой с мороженым.

– У него такой грустный вид. – Я хмурюсь, глядя на пустую вазочку. – Просто очень грустный.

– У тебя тоже, – отвечает она, облизывая мороженое. Лижет и лижет, причмокивая, меня это уже бесить начинает. – Ну ладно, скажу тебе о нем кое-что, а потом сама решай, надо это тебе или нет. Ты и так много пережила и заслуживаешь лучшего, так что сначала узнай, во что ввязываешься, пока еще не влипла с головой.

Заслуживаю? А кто будет решать, чего я заслуживаю? Я отодвигаю вазочку и перевожу взгляд к прилавку, где Дилан заказывает гигантскую порцию мороженого со всеми мыслимыми добавками. Тристан дожидается его возле кассы и ест шоколадное мороженое из вазочки. Они смеются, перешучиваются с девушкой за прилавком – на ней смешная шляпа в красную и белую полоску, под цвет стен в кафе.

– Нова, ты меня слушаешь? – спрашивает Делайла.

– Нет. – Я перевожу взгляд на нее. – Извини, я что-то отключилась.

– Ты что, травку покуриваешь или еще что-нибудь? – Подруга барабанит пальцами по столу. – Кроме шуток. Без конца отключаешься.

– Привет, детка, – преувеличенно весело говорит Дилан, подходя к столу, и обнимает Делайлу. На голове у него порез от бритвы, на щеке какая-то грязь, от него пахнет пивом и сигаретами. Он целует Делайлу в макушку, а затем поднимает глаза на меня. – Привет, Нова. – Его взгляд падает на пустое место напротив меня. – А где Куинтон?