Внутри вагонов будто ураган пронесся. Все, что можно сломать, было поломано. На стенах давно засохшие бурые пятна крови. Вне всякого сомнения, экипаж бронепоезда (или как там он называется) был уничтожен ворвавшимися внутрь монстрами. Судя по огромному количеству разбросанных по полу гильз, бойцы пытались отчаянно отстреливаться. Не помогло. Твари обладали неимоверной силой и оказались неуязвимы для стрелкового оружия. В конечном итоге им удалось ворваться внутрь с фатальными последствиями для людей.
Было бы интересно узнать о целях и задачах данной экспедиции. Однако что-то типа судового журнала в этой каше из поломанных вещей мне обнаружить не удалось. Зато я нашел с десяток жетонов поисковиков, пять шкафов со стрелковым оружием и боеприпасами, кучу военного обмундирования в невскрытой каптерке и много личных вещей бойцов во встроенных в стены вагонов выдвижных рундуках. Слава всем богам, здешние мародеры не успели добраться до этих сокровищ.
Долго копаться в вещичках павших героев не стал. Прихватил все найденные монеты и банкноты. В результате стал богаче на дюжину золотых, пару сотен серебряных монет, горстку меди и стопку бумажных денег разного достоинства. Поиски сейфа с кассой не увенчались успехом. Точнее, сейф я нашел в командирском отсеке, но он оказался абсолютно пуст. Ни денег, ни каких-либо записей, только печать в коробочке.
В каптерке подобрал для себя подходящую по размеру одежду и ботинки. Также обзавелся непременным атрибутом каждого охотника за сокровищами – шляпой. Запасной комплект одежки и обуви сунул в рюкзак. Тюремную одежду, сандалии и одеяло, во избежание, так сказать, недоразумений, оставил в каптерке. Рюкзачок также поменял на стандартный армейский. Теперь меня ничего не связывает с моим каторжным прошлым.
Хотел пополнить запас воды во фляге, но в герметичных питьевых танках она хоть и сохранилась, но источала такую вонь, что я отказался от своей задумки.
Один карабин и пару револьверов в кобурах с изрядным боезапасом также прихватил с собой. Заниматься пристрелкой оружия не рискнул – мало ли какая тварь примчится на шум. Перед уходом бегло осмотрел один из найденных пулеметов. Солидная машина и исполнение достойное, напоминает легендарный земной пулемет Максима. Также с водяным охлаждением. Боепитание ленточное. Калибр восемь миллиметров. Будь у меня какой-нибудь транспорт, непременно прихватил бы один с собой, но тащить по безводной пустыне сорок кило даже без станка-треноги, а еще боезапас к нему, увольте от такого удовольствия.
Через несколько часов я топал в сторону форта Ближний. Одет в форму песочного цвета, на голове шляпа, на ногах тяжелые армейские ботинки, в карманах немного серебра и меди и все бумажные деньги. На шее медальон охотника. Хорошо, что эти кругляши не именные, их выдача нигде документально не регистрируется. В изрядно потяжелевшем рюкзаке остаток пропитания, деньги, золотистые кристаллы индаура, запас патронов, комплект одежды и несколько предметов кухонного обихода. Рядом с котомкой пристроен карабин. На широком кожаном поясе две револьверные кобуры, тесак в ножнах и прихваченная с каторги фляга.
Теперь признать во мне бывшего узника Горы не сможет ни один самый дотошный следак. Впрочем, на этот раз я поостерегусь и все добытые непосильным трудом кристаллы индаура прикопаю до поры до времени в каком-нибудь неприметном месте неподалеку от форта. Денег, взятых с бронепоезда, на первое время мне хватит за глаза.
Вряд ли моей личностью заинтересуется кто-то из законников форта. Наличие бороды и отросшая шевелюра кардинально поменяли мой имидж. Насколько мне известно, ежемесячно через форт Ближний проходят сотни искателей приключений и строгого их учета не ведется. Кто-то находит свой конец в пустыне, большинство возвращаются обратно несолоно хлебавши и спешат покинуть негостеприимный материк. Так что мое появление не станет чем-то экстраординарным. Ну явился очередной охотник живым из Великой Пустыни. Молодец. Ничего ценного не нашел. Ну что ж, бывает – не каждому счастье.
А еще мое сердце трепетало, а пальцы рук сжимались в кулаки от предвкушения встречи с проклятым магом Верешем Лонгини. Клянусь памятью Деда, быстрой смертью эта тварь от меня не откупится.
Конец первой книги
