Один темный трон - [52]
— Ну, а кто б его кормил, по-твоему?
Джозеф улыбнулся. Старая добрая Мэдж…
— Может, вам не стоило этого делать. Увидят. У нас вот лодки пытались стащить, но люди боятся прекратить торговлю. Но могут перестать приходить к тебе.
— О, да кому они нужны, — она усмехнулась через плечо всем наблюдателям. — Жалеть её надо. Понимать. Нельзя клеветать до смерти, как курицы, — она кивнула на пятна. — И посмотрим, что сделает Совет, когда она вернётся…
Джозеф стирал яичную скорлупу с окон и молчал. Спустя миг Мэдж сжала его плечо и прошла мимо в магазин, рукой стишив звон латунного колокола.
Ему понадобилось почти два часа, чтобы привести окна в порядок. Тряпка превратилась в слизь, вода — в грязь. Независимо от того, сколько раз он её ополоснёт, Гиллеспи всё ещё будет вонять в жару. Но лучше уж так.
Джозеф расправил плечи, когда красивая чёрная ворона пристроилась рядом.
— Ария, — промолвил он, и она каркнула в ответ.
Он оглянулся и увидел спокойно шагавшую к нему Арию. Она подвернула рукава белой рубашки, а юбку подвязала малиновым.
— Ни слова от Джулс? — спросил он, зная ответ.
— Ни слова.
— Я думал, она вернётся.
Мадригал пожала плечами.
— Могила или костёр занимают время. У Джулс всё в порядке. Она вернётся.
— А если нет? Если Арсиноя жива?
Арроны забрали Брэддока. Арсиноя не дала бы, будь она жива. И нашли кровь, там, где сказала королева Катарина.
— Я не сказал, что в неё не стреляли, — промолвил Джозеф, стараясь не касаться темы дара Арсинои. — Просто не знаю, где Джулс, в безопасности ли…
— Джулс нигде не в безопасности, — промолвила Мадригал, — с самого вознесения. А то и навсегда. Она всегда бдительна, всегда готова. Это даже тогда был её дар Войны, — Мадригал вздохнула и нахмурилась. — Мало что могло заставить Джулс чувствовать себя в безопасности. Ты, Джозеф. И Караф.
— Караф, — прошептал Джозеф, и взгляд Мадригал стал чуть ярче, когда она поняла, что сказала.
— Чёрный Коттедж. Это безумие.
— Вы знаете нашу Джулс. Она б попробовала.
Джозефвзволнованно схватился за ведро и ботинки. Он чувствовал себя дураком, что прежде не подумал о коттедже. Ему тут же хотелось помчаться туда с уверенностью, что он сыщет её там.
— Мы должны быть осторожны, — промолвила Мадригал. — Совет сейчас настороже, ты знаешь. Нам придётся ждать прикрытия темноты.
Грэйвисдрейк-Мэнор
Арроны закатили грандиозное празднование в Грэйвисдрейк-Мэноре в честь победы Катарины. Маленьких празднований по пути из Волчьей Весны было недостаточно, да и по пути к столице Катари то и дело прислушивалась к реву живого медведя.
— Зверь — такое зрелище, — протянула Рената Харгроув, обращаясь к гостям. — Вырывался из верёвок, мотылял головой… Даже отравленный и окровавленный!
— А где он нынче?
— В клетке в Волрое. Не могу смотреть на него без дрожи.
— Подождите до Луны Лун в Ролансе, — протянула Катарина. Она взяла бокал шампанского и опустошила его, не озаботившись определением яда. — Бедная Мирабелла потеряет сознание!
Николас обвил одной рукой Катарину за талию и потянул её на танцевальную площадку. Он притянул её слишком близко, шептал то, от чего сердце билось быстрее. И Пьетр так сжимал зубы, глядя на них со стола, что, казалось, вот-вот сломается.
— Почему ты смотришь на него? — спросил Николас.
— На кого?
— На Пьетра Ренарда. Между вами что-то было, я же вижу.
— Если и было, уже закончилось, — но даже во время своих слов она смотрела на Пьетра. Николас был красив, дерзок, хотел её. Но он не заменил пьетра, и она боялась, что и не сможет.
— Отправь его, — прошептал Николас.
— Нет.
— Прогони его, — вновь повторил он. — Скоро я окажусь в твоей постели и не хочу, оглядываясь, видеть его.
Катарина отступила и холодно посмотрела на него. Эта просьба звучала как приказ.
— Пьетр останется здесь, пока хочет, — промолвила она. — Он Аррон. Моя семья.
Николас пожал плечами, а голос его стал таким же мягким, как и прежде.
— Как хочешь. Он будет охотиться на оленей?
— Возможно.
— А если отравит меня? Ударит отравленным клинком?
— А ты ударишь ножом в спину? — спросила Катари, но Николас просто рассмеялся.
— Конечно, нет, милая. Убивая, я смотрю человеку в глаза.
Катарина заставила себя улыбнуться. Он шутит. Конечно. Никто не навредит Пьетру, никто, кроме неё.
Что-то в комнате привлекло внимание Николаса, и он отступил.
— Королева Катарина, для вас прибыл подарок! — он шагнул к двери, где стоял дворецкий Натали, Эдмунд.
Пьетр подошёл к ней поближе.
— Он оставил тебя посреди песни.
— Сказал, что у него есть подарок.
Он заключил её в объятиях, утягивая в танец. Это было легче и естественнее, чем с Николасом. Они с Пьетром привыкли друг к другу. Она видела своё отражение в его глазах и знала, что там отражается лучшая её часть.
— Каким бы ни был его подарок, он не будет достоин тебя. Он не знает, как обращаться с королевой-отравительницей.
Николас вернулся с Эдмундом, что нём в руке серебряный поднос. Ваза в центре была с небольшим пучком зелени и крошечными белыми цветами, по внешнему краю белели мелкие чашечки.
Николас увёл их с танцпола к столу Натали, где та восседала вместе с Женевьевой и их братом Антонином, кузеном Лукианом и прочими членами Чёрного Совета.
