Она отошла в сторону, позволяя ему пройти.
Рэнд и Тара друзьями не были никогда. Строго говоря, сам Рэнд многократно в прошлом говорил ей, что не заинтересован в любовной стабильности. Она внимала его словам, но предпочитала слышать завуалированные «однажды» и «быть может», в то время как Рэнд активно проповедовал веселье, похождения, беспечность, постижение жизни через секс, в чем он был, бесспорно, умел.
И Тара влюбилась в импульсивного, азартного, волнующего мужчину, который предпочитал, чтобы она принимала его без всяких требований и условий. Она старалась соответствовать его представлениям об идеальной спутнице, Но, невзирая на все ее усердие, их идиллия продлилась не более трех месяцев. Разрыв ошеломил девушку. Рэнд не удостоил ее обстоятельными объяснениями, лишь бесстрастно поставил перед фактом, после чего уехал из страны.
А Тара осталась один на один с сердечными муками, закованная во льды безверия. И эти переживания тоже, по мнению Тары, не могли не состарить ее. Однако и у него между бровей она нашла глубокую возрастную складку. Лицо же самой отвергнутой девушки, как мог судить Рэнд, избежало разрушительного влияния лет. Розовато-бронзовая кожа смотрелась свежо.
Рэнд присвистнул.
— Выглядит шикарнее, чем твоя прежняя квартирка, ~ заметил он.
— Да, это дом моей матери.
— Она здесь?
Девушка настороженно посмотрела на него, боясь ошибиться. Рэнд невозмутимо встретил ее взгляд. Тара тихо ответила:
— Она умерла.
— Соболезную, — тотчас отозвался тот. — Давно?
— Вот уже год… Зачем ты пришел, Рэнд? У меня планы на этот вечер.
Его губы скривились в ухмылке. Одинокую женщину он узнавал безошибочно, и именно такие неизменно козыряют планами на вечер. Подчас он из одного упрямства наседал, вынуждая признаться в обратном и уделить ему ночь-другую.
Рэнд неспешно прошелся по фойе и нехотя вымолвил:
— Я возвращаюсь в компанию. Мне завещано возглавить ее на посту исполнительного директора. Надеюсь, ты не станешь увольняться из компании, где проработала столько лет, только из-за того, что у нас было что-то в молодости. Мне бы этого не хотелось. О тебе только хорошие отзывы.
Тара хотела что-то сказать, но воздержалась, поскольку вопроса не прозвучало.
— Мой отец считал, что я обязан сохранить за тобой должность личного ассистента как минимум на год. У меня нет причин сомневаться в правильности его решения.
— Это он сам изъявил такое желание? — удивилась Тара.
— Так написано в его завещании.
— А если я откажусь, то ты будешь лишен права на пост исполнительного директора? — с легким злорадством уточнила отвергнутая девушка.
— Если бы все было так справедливо, как тебе хочется! — насмешливо отозвался он. — Эверетт не был бы собой… Нет! Если ты откажешь, Митч и Надя лишатся своего наследства.
Тара нахмурилась, не в силах с ходу уразуметь извилистую логическую связь волеизъявления усопшего.
— Не понимаю, — честно объявила она. — Не вижу смысла.
— А его и нет. Я сам ничего не понял, когда завещание было зачитано. И Митч с Надей… Они до сих пор пребывают в шоке. Однако Ричард убежден, что старик был в себе, когда на бумаге изъявлял свой каприз.
— Можно было бы опротестовать через суд, — сочувственно проговорила Тара.
— Юрист стоит стеной за легитимность старческого бреда… Давай закроем эту тему, поговорим о приятном. Я буду платить тебе десять тысяч в месяц, плюс стандартные поощрительные выплаты, — щедро пообещал преемник.
— Это шутка?
— Это серьезно.
— Нет, Рэнд, мне ли не знать тебя. Это дешевый манок. Я больше на твои уловки не поддамся, сколько бы ты мне ни пообещал. Я довольно пострадала от твоего бессердечия.
— Пятнадцать тысяч в месяц, и забудь о прошлом. Сейчас решается чисто деловой вопрос, — с нотками раздражения внушал ей Рэнд.
— Не в деньгах дело… — слабо попыталась объясниться она, но была немедленно прервана:
— Конечно, не в деньгах! Дело в праве Митча и Нади на отцовское наследство. Старику хотелось поиграть. Он задал мне задачку. Он, как никто другой, знал, как упорно станешь ты сопротивляться, стоит мне попросить тебя пойти на маломальские уступки. Это же какой соблазн отомстить! Но, знаешь, Тара, касайся это одного меня, нога бы моя на твой порог не ступила… Достаточно торга. Называй свою цену! — яростно потребовал Рэнд.
Странно пристыженная его откровением, она застыла в недоумении.
Материнский дом, любимая работа, оплата счетов — из этих неотъемлемых составляющих в последнее время складывалась жизнь Тары Энтони, и ни одним из них она не могла пренебречь, а еще наставлением умирающей матери, которая сказала: «Живи без сожалений, Тара. Пообещай мне это…»
Тогда Тара, не раздумывая, пообещала матери, не зная, что за этими словами стоит. Также она обязывалась сохранить дом, доставшийся от родителей матери, любой ценой. И это была основная ее проблема на сегодняшний день.
Однако осознание того, что Рэнд — не тот человек, которому можно довериться, а также предположение, что он не говорит ей всей правды, заставляли Тару проявлять крайнюю осторожность. Но его более чем щедрое предложение и спекулятивный довод, будто от ее решения зависит судьба Митча и Нади, требовали от Тары осмысленного ответа.
