Один раз в миллениум - [8]

— Здесь моя квартира.

— Первая или вторая? — уточнил Дронго.

— Та самая, — нахмурился Халупович. — В квартире, где живет моя семья, есть охрана, и там не может появиться незваный гость. Как в вашем доме.

— А в этой квартире охраны нет, — понял Дронго, — но у вас в подъезде должна быть дверь с кодовым замком.

— Она есть, — кивнул Халупович, — но кого она может остановить? Нужно только дождаться кого-нибудь из жильцов и войти в дом вместе с ним. Рискованно, но абсолютно надежно. Это не защита от воров, скорее, она служит преградой для мальчишек и бомжей, которые не могут теперь греться в теплых подъездах.

— Потом вернемся к вам, и я осмотрю вашу квартиру, — предложил Дронго. — Позвоните в «Националь» и скажите вашей знакомой, что мы скоро будем.

— Да, конечно, — Халупович достал телефонный аппарат и набрал номер.

— Вы давали номер своего мобильного телефона этим женщинам? — спросил Дронго.

— Думаете, позвонил кто-то из них? — понял Халупович. — Конечно, давал. Они в чужом городе, вдруг им что-нибудь понадобится. Алло, — произнес он, наконец дозвонившись. — Добрый вечер, Элга. Как у тебя дела? Нет, все в порядке. Я скоро к тебе заеду. Со мной один мой друг, он хочет с тобой поговорить. Нет, нет, ты его не знаешь. Спасибо, Элга, мы скоро будем.

Он убрал телефон в карман.

— Спрашивает, где я пропадал два дня. Так неудачно все получилось. Я планировал совсем по-другому устроить эти свидания.

— Иногда наши планы меняются независимо от наших желаний, — заметил Дронго и, кивнув в сторону молодого человека, сидевшего за рулем, спросил:

— Это тот самый водитель, с которым вы ездили за своими знакомыми?

— Нет, — поняв, о чем именно хочет спросить его Дронго, ответил Халупович, — это не тот. Это представительская машина. Егор раньше служил в кремлевском полку. Такой красавец, что его даже сняли на обложку какого-то зарубежного журнала. Он мне показывал этот журнал. А женщины приезжали ко мне на другом автомобиле. Тот немного поменьше. «Шевалье кавалер». Второй водитель гораздо старше Егора. Ему за пятьдесят. И он работает со мной лет шесть. Я ему вполне доверяю.

— Мне нужно будет с ним увидеться.

— Конечно. Я могу вызвать его в любое время.

— Кстати, кто выбирает вам машины?

— Никто. Я сам. Мне не нравятся стандартные модели, которые есть у всех. Предпочитаю что-нибудь оригинальное.

— Я это заметил. Вам не говорили, что вы большой оригинал?

— Говорили. Но мне кажется, что это неплохо. Не люблю стандартного мышления, одинаковой одежды, похожих мыслей и выражений. Каждый человек, по-моему, — удивительное творение природы. Может, поэтому меня так тянет к женщинам. Встречаясь с ними, я каждый раз невольно прикасаюсь к чужой человеческой тайне.

— И вы полагаете, что вам удается разгадывать чужие тайны?

— Не всегда, — честно признался Эдуард Леонидович.

— «У меня было много женщин. Но каждый раз, встречаясь с ними, я бывал одинок. А это в конечном итоге — худшее из одиночеств». Это сказал Хемингуэй. А он понимал толк в женщинах.

— Красиво, — согласился Халупович, — может, это действительно так. В конце концов, каждый из нас так трагически одинок на этом свете. Вы верите в загробную жизнь?

— Нет. Очень хочется верить, но мой разум отказывается признавать бесконечность. И в переселение душ я тоже не верю.

— Вы материалист, — понял Халупович, — поэтому вы так безусловно верите в силу вашей логики. А я верю в переселение душ. И в загробную жизнь. Иначе нет смысла в нашем появлении на этом свете.

— В таком случае вам нужно замаливать собственные грехи, — посоветовал Дронго, — иначе на том свете попадете в ад.

— Надеюсь, что не попаду. За мной числится только грех прелюбодеяния. Никаких других грехов у меня нет, я их просто не совершал. Может, поэтому мне так важно найти убийцу.

— Но учтите, вам придется удалиться, когда я буду разговаривать с вашей знакомой.

— Как это удалиться? — не понял Эдуард Леонидович. — Почему удалиться? Мне казалось естественным, что вы будете разговаривать с каждой из них в моем присутствии.

— Нет, — возразил Дронго, — в вашем присутствии они не станут мне ничего рассказывать. Чтобы спокойно разговаривать с ними, мне придется остаться с ними без вас.

— Может, мне вообще туда не ездить? — недовольно спросил Халупович.

— Мне важно, чтобы именно вы меня представили. Потом вам может позвонить ваш водитель и вы уедете. Кстати, если сейчас еще не очень поздно, то попросите приехать ваших помощника и водителя к вам на квартиру.

— Хорошо.

Больше не было произнесено ни слова. Автомобиль, свернув к «Националю», остановился перед входом. Халупович и Дронго вошли в гостиницу. Очевидно Эдуард Леонидович был здесь своим человеком, так как, любезно улыбаясь, его приветствовал метрдотель. Они поднялись в номер, где остановилась Элга Арнольдовна Руммо.

Она открыла дверь, улыбаясь гостям. На ней было темно-зеленое платье. Это была располневшая женщина лет сорока пяти, с несколько выцветшими светлыми волосами. Под глазами были небольшие припухлости, возможно, следствие больных почек. На ногах было заметно варикозное расширение вен. Увидев вошедших, она всплеснула руками и отступила на шаг в комнату.