Один против судьбы - [70]

Он был одарен одинаково как в области искусств, так и в области коммерции. Но делец преобладал в нем над художником. И Бетховен не любил его. Он вспомнил ходившие в Вене толки, что Шиканедер бессовестно обогатился за счет оперы Моцарта, выплачивая композитору весьма скромные суммы.

— Вы нуждаетесь во мне? Вы?

— Да, и не только я, а все наше искусство! Вена жаждет новой оперы. Вы знаете, искусство Сальери и других итальянцев уже не удовлетворяет. Мы хотим чего-то сильного, чего-то ослепляющего, чего-то такого, чего мир еще не слышал. И это можете создать только вы!

«Заврался», — думает Бетховен, мрачно уставившись на велеречивого Шиканедера.

— Садитесь ко мне! — пригласил его в коляску директор театра. — Конечно, такому художнику, как вы, не пристало ездить в подобной тележке, но мы и в ней сможем потолковать не хуже, чем в императорском экипаже. — Театральным жестом он обнял композитора за плечи, увлекая к своей коляске. И пока он говорил без устали, мысли композитора были о другом.

Этот балаболка явно преувеличивает. Наверняка. Но про новую оперу он не сам, конечно, придумал. Он советовался об этом с уймой других, более серьезных людей. Итак, Вена ждет меня, хотя известно, что способности сейчас находятся на грани гибели.

Робкое чувство радости возникло в его душе, в то время как голос Шиканедера манил и сулил всевозможные выгоды и даже квартиру в самом театре. Угасшее чувство веры в себя воспрянуло.

И как было свойственно Бетховену все воспринимать страстно, надежда и на этот раз мгновенно охватила его с невиданной силой. Он давно мечтал, чтобы театр поручил ему создать оперу. И что же? Это предложение сделано ему тогда, когда несчастье убило в нем веру в себя!

Людвиг ван Бетховен чувствовал, что он опять, несмотря ни на что, станет тем, кем был раньше, — борцом, который не отступает, не складывает оружие.

Однако окончательного ответа Бетховен не дал. Да, что касается оперы, он попробует, свободную квартиру при театре придет взглянуть как можно скорее, а там будет видно. Там будет видно!

Много раз он потом прибегал к этому уклончивому ответу.

Сейчас же он чувствовал, что пока его настойчиво призывает другое дело.

Четыре года назад он сказал Бернадотту, что напишет сочинение в честь самого талантливого защитника молодой республики — Наполеона Бонапарта. Он все больше восхищался этим мужем, который также отважился взять судьбу за горло! Он побеждал на полях сражений там, где другие терпели поражения. Так же должен и так победит Людвиг ван Бетховен!

Воскресшая сила стремилась воплотиться в музыке. Он начал писать свою Третью симфонию.

Думал ли он, что открывает ею новую эпоху в симфонической музыке? До сего времени музыка симфоний чаще всего бывала гладкой, развлекательной, не содержащей глубоких мыслей. Бетховен вкладывал в свое новое творение совершенно определенное содержание — это борьба за счастье, сражение человека против судьбы.

Самый мужественный из всех композиторов создает музыку высочайшего мужества, изображая в ней борьбу могущественного героя за свободу и его гибель.

С чем сравнить это его творение? С полотном, на котором художник изобразил благородного героя?

Но сочинение Бетховена — это больше, чем живописное полотно! В том нет движения, а бетховенская симфония полна его!

Но, может быть, можно сравнить ее с театральным спектаклем? Нет! Никогда! Она неизмеримо шире. В театре зритель видит только кусок жизни и всего лишь горстку людей — тех, что способна уместить сцена. А в героическом сочинении, создаваемом сейчас Бетховеном, за героем идут массы. Весь народ поднимается на отважный бой.

В этом бою он несет утраты, сраженный герой падает и траурный марш провожает его.

Человек может погибнуть. Но не это главная мысль сочинения. В оркестре звучат новые голоса. Молодость вторгается на историческую арену и подхватывает знамя из рук павших героев. На смену горечи утраты приходит решимость.

В завершающей части симфонии слышится победа. Торжествующий звон рисует нам безграничную радость победившего народа. Будто шагает войско под сенью знамен, и вслед за ним народные толпы. А вот прибегают дети. Ликование все возрастает. Суровый бой был не напрасен. Радость вернулась в мир.

Все это скажет «Героическая» симфония каждой впечатлительной душе.

Только весной 1804 года был завершен великий труд. На столе Бетховена лежала толстая связка нотной бумаги, и на верхнем листе виднелась надпись, состоящая лишь из двух имен:

BUONAPARTE.

LUIDGI VAN BEETHOVEN.[17]

Первым ее увидел Рис и с любопытством спросил:

— Так уже готово, маэстро? А вы в самом деле отважитесь поставить в посвящении имя человека, который является злейшим врагом нашего императора?

— Меня не интересуют ни друзья императора, ни его враги. Для меня важно лишь то, что Бонапарт является защитником свободы. Кто сумел защитить революцию, когда казалось уже, что она погибает?

Композитор всегда говорил о своем любимце страстно. Говорят, что Наполеон Бонапарт стал первым консулом, дабы восстановить в стране, ослабленной войной, спокойствие и порядок. Бетховен часто сравнивал его с великими консулами Древнего Рима — мужами храбрыми и преданными своей родине.