Один поцелуй - [7]

Но, Бог мой, как приятно было ощущать тепло его руки. Хотелось прильнуть к нему, бесконечно вдыхать запах его тела, забыться в его объятиях и знать, что никто не обидит тебя, пока Кон рядом.

Кроме него самого.

Разве не обидно, что после десяти лет разлуки он, как ни в чем не бывало, садится рядом и как бы невзначай обнимает ее.

— Ты не изменился, Ньюман. По-прежнему пользуешься любой возможностью, чтобы облапать женщину. Пусти меня. Я хочу спать.

Кон не стал ее удерживать, лишь бросил вслед:

— Ну, давай беги, как испуганная девчонка. А я-то думал, что ты повзрослела.

Позднее Сабина говорила себе, что ей следовало проигнорировать его слова и просто уйти. Или, по крайней мере, взять себя в руки и не торопиться с ответом. Но нервы ее были на пределе, и она накинулась на него точно фурия:

— Не вешай мне лапшу на уши, Ньюман! Я знаю, чего ты хочешь, но ничегошеньки у тебя не выйдет! Я уже давно не ребенок. И запомни: ни тебя, ни кого другого я не боюсь. Я устала. У-ста-ла! Усек?

Гневная тирада, однако, оставила его равнодушным. Кон лишь усмехнулся и, развалившись на диване, протянул:

— Ты избегаешь меня, как только сюда приехала. Признайся, ты ко мне неравнодушна.

— Неравнодушна? Бог мой, и чего я с тобой разговариваю? Ты всегда был несносным и самодовольным…

— И на тебя это производило впечатление, — продолжил он. — Иначе ты не набрасывалась бы на меня, как разъяренная кошка.

Она окинула его презрительным взглядом, который привел бы в дрожь менее сильного человека. Но Кон даже глазом не моргнул. Ах, как бы ей хотелось вцепиться в него, растрясти, чтобы поколебать эту вечную самоуверенность. Не спуская с него глаз, она отчеканила:

— Мне наплевать на тебя, и я докажу это.

Его губы чуть дернулись, брови удивленно поползли вверх.

— Да? И как же?

— А вот как! — ответила она и плюхнулась рядом с ним на диван. Затем обхватила его за шею и поцеловала.

3

Где-то в глубине души Сабина давно хотела этого. Я ошарашу его поцелуем, говорила она себе, пробужу в нем желание и тут же убегу. Большего он не заслуживает!

Но на деле все оказалось иначе. Как только их губы встретились, Сабина тут же утонула в потоке нахлынувших чувств. Ее как будто парализовало. Она не могла двигаться, не могла ни о чем думать, не могла оторваться от него. Его руки обхватили ее, прижали к себе и, услышав, как бьется сердце Кона, она поняла, что вот сейчас действительно дома.

Опьяненная эмоциями, изнемогая от сладостной истомы, Сабина теперь точно знала, чего не хватало ей в отношениях с Марком. Этого всепоглощающего жара, этого всепожирающего огня, этой ослепляющей разум страсти. Хотя она искренне считала, что любит его всем сердцем.

«Ты, что, лишилась рассудка, Бина Брайони? — незамедлительно раздался в мозгу язвительный голосок. — Он же подонок. Он снова разобьет тебе сердце, если ты уступишь. Тогда, в прошлом, ты была ребенком и не знала, что творишь. Но сейчас тебе уже не семнадцать. Чем будешь оправдывать свое поведение на этот раз?»

Эти горькие слова прорвались сквозь пелену желания и завладели умом. Боже праведный, что я делаю? — ужаснулась Сабина. Я хотела проучить Кона, а не млеть в его объятиях и не целоваться так, будто завтра наступит конец света.

Она резко отстранилась, словно очнувшись от наваждения, посмотрела ему прямо в глаза и холодно улыбнулась:

— Неплохо, очень неплохо. С годами твоя техника только улучшилась.

Кон на секунду нахмурился, потом усмехнулся:

— Твоя тоже. Но если ты собиралась уверить меня, что я тебе безразличен, то тебе это не удалось. Может быть, попробуем еще раз?

— О нет! — рассмеялась Сабина, но не так естественно, как ей хотелось бы, и отошла на безопасное расстояние. — Ты ошибаешься, если думаешь, что мне это интересно.

— Да ну? Только что твое тело говорило мне совсем другое.

— Я не утверждаю, что это мне совсем не понравилось, — сказала она с наигранной беспечностью. — Я, например, люблю сливочные помадки. Но это вовсе не значит, что готова объедаться ими каждый день. Твоя компания, а изредка и поцелуй мне могут быть приятны, но не думай, что я буду бегать за тобой, как семнадцатилетняя девчонка. Что было, то было. И прошлого не вернуть. — Внимательно наблюдая за ним, Сабина увидела, что насмешка в его глазах сменилась раздражением, и весело закончила: — Ну теперь, когда расставлены все точки над «i», думаю, я могу идти спать. День был длинным. Спокойной ночи, Кон. До завтра!

И, повернувшись, пошла прочь неторопливой походкой. Сабина чувствовала, как Кон сверлит ее взглядом. Однако он не пошевелился и не сказал ни слова. И за это она была ему благодарна. Ибо если бы он позвал ее…

Несколько шагов показались ей вечностью. Но вот она захлопнула за собой дверь гостиной и только тут почувствовала, как дрожат колени. Теперь, когда Кон не видел ее, она бросилась бегом по лестнице, чтобы быстрее укрыться в своей комнате.

А он еще долго смотрел ей вслед отсутствующим взглядом, не понимая толком, что же произошло. Ведь он видел в ее глазах бушующий огонь, чувствовал горевшее в теле желание. Потом внезапно все исчезло.

Нет, ему не следовало отвечать на поцелуй. Он должен был оттолкнуть ее — ведь знал, что от нее одно беспокойство. И почему он не уехал сразу, как только понял, что они оба приглашены на ранчо? Не позволило самолюбие? Возможно. Увидев, как Сабина направляется к парадной двери с горящим в глазах предупреждением: не подходи ко мне близко, он подумал: а почему это я должен уступить? У меня столько же прав находиться здесь, как и у нее?