Один - [11]

– Э, так нечестно!

Сила валуна почему-то ослабела: Локи даже мог приподнять голову и перевести дух. Говорил валун, сварливо и недовольно:

– А ну, живо выпусти мою добычу, презренный ас!

Локи тут же вцепился в скалу намертво. В голосе валуна явственно слышались нотки испуга. И чем крепче Локи прижимался к камню, оцарапываясь о морщинистые изгибы кряжа, тем легче думалось и дышалось.

Приостановился и каменный поток, тоже вроде вздохнув с облегчением.

Серый валун уже не угрожал – просил:

– Ну, Локи, отпусти камень, ну, будь хоть раз в жизни добрым! – взывал он.

Локи окреп настолько, что смог беспрепятственно встать на ноги, но за камень по-прежнему держался. Хмыкнул, поглядывая на валунище:

– Интересно, обед из двух блюд сразу тебя, значит, не устраивает!

– Ну, конечно, – простодушно проговорился валун. – Я могу поглотить только тех, кто одинок, кому не на кого рассчитывать – такова моя природа: пожирать слабых. А кто слабее, чем одиночка?

– Понятно, – Локи наклонился, шаря по земле и сгребая камешки поменьше. Набил до отказа карманы. Напихал камней за пазуху, телом отяжелел, но мысли прояснились окончательно. Изменились и окрестности: ни болота, ни реки из камней.

Локи расхохотался:

– Ну, и мастак ты морочить, оказывается! Заставил меня мокнуть в грязи, натравил маленьких летучих вампиров, исхитрился загнать на холм, которого нет – и все ради того, чтобы набить себе каменное брюхо!

Валун покраснел:

– Есть-то хочется!

– А ты умерь аппетит! – посоветовал ас. Он по Хёниру судил: чем больше здоровяк поглощал снеди и пива, тем голоднее становился.

– Тебе хорошо, – огрызнулся валун, серея. – А знал бы, как надоело грызть эти грубые камни. Я, как тебя еще в проеме переходника увидел, решил: съем! – И попросил почти умильно: – Слушай, Локи, ну, давай я тебя сожру, а?

– Попробуй! – усмехнулся ас, почему-то чувствуя бешеное желание испытать судьбу и приблизившись к валуну. На всякий случай нащупал и выдернул из ножен короткий кинжал. Остановился от валуна на расстоянии вытянутой руки.

Сблизи камень уже не казался громадным – просто мираж искажал перспективу. Морочить – это и Локи умел, но не думал, что законы колдовства можно использовать в межвременьи: на всякие штучки время смотрело косо и могло взбунтоваться. Асам заветами йотунов строго-настрого позволялось лишь блуждать по миру тумана. Чихать Локи на заветы, но уходить не спешил, рассматривал валун: то, что издали походило на скалу, оказалось покрытым сереньким замшевым покровом, под которым что-то пульсировало и переливалось. Локи коснулся камня – пальцы прошли насквозь. Ас, не взирая на верещащий булыжник, все глубже засовывал руку, пока пальцы не наткнулись и не зажали в горсти что-то крохотное, размером с голубиное яйцо.

– Есть! – Локи вытащил добычу на белый свет: на ладони, юля и подпрыгивая, крутился овальный белый камушек. Единственным отличием от гальки на речном берегу был зубастый рот, усеянный мириадой иголок, и два хитрющих глаза.

– Ну ладно, – нехотя признался камушек. – Никто мне никого пожирать не приказывал. Но ведь надо же чем-то заниматься, вот и подманиваю сородичей безмозглых! И ем их – больше-то в этом мире все равно заняться нечем!

– И давно тут обитаешь? – у Локи были свои расчеты, но он пока лишь миролюбиво косился на обжору: маленький, а зубастый!

– Давно! – камешек отрастил пару лапок, чтобы махнуть куда-то за спину Локи: – Как пришел, так и живу!

– Ага! – Локи сцапал камень в горсть. – Значит, ты знаешь, как отсюда выбираться?

– Еще чего? – искренне возмутился тот. – Знал бы, давно бы отправился куда-нибудь, в место повеселее!

– А как же? – не поверил ас. – Ты ведь признался, что сам сюда заявился?

– Ты тоже ведь заявился – а выбраться – куда там?! – парировал камень.

– Ну, ладно! – Локи признал правоту доводов. – Будем, значит, выбираться вместе!

– Так ты меня тут не бросишь? – встрепенулся в горсти камушек.

– А ты за фокусы не примешься? – поосторожничал Локи, выгребая бесполезные камни из карманов.

Нет! искрение пообещал камень. – Я ведь и кровопийцей, и обманщиком не по своей воле стал – скучно было! А ты, смотрю, веселый!

– Еще какой! – согласился Локи, засовывая камень в карман.

Камешек только-только завозился, поудобнее устраиваясь в кармане аса, как ткань вдруг разъехалась: Локи напрочь забыл о прорехе. Камешек попытался отрастить лапки, цепляясь за подкладку, но не удержался и полетел вниз.

Локи, занятый своими мыслями, писк возмущенного предательством камня, не услышал.

Камушек заскакал на месте, завертелся – ас уходил, направляясь в белое облако тумана на востоке.

– Ну, подлый ас, – заскрипел камень зубами. – Тебе это еще припомнится! – И погрозил вслед Локи наконец-то отросшими, но с запозданием, ручонками:

– Чтоб тебя на кишках собственного сына повесили!

Ничего не поделаешь: пришлось забираться в серую оболочку. Камушек вздохнул и послал по окружности импульс. Тотчас камни дрогнули и потянулись стайкой к маленькому скучающему обжоре, Ландшафт, скучный и по-прежнему однообразный, постепенно менял цвет, переходя из песка сначала в чахлые кустики травы, потом местность покрылась зеленью с редкими невысокими и скрюченными деревцами.