Один из нас - [5]
Агент нахмурился.
– Ну хорошо. Это хорошо. Но в этот год все будет по-другому, Джефф. Я здесь, чтобы выяснить…
– …нет ли в тебе чего-нибудь особенного, – закончил Болван. – Нет. Ничего такого во мне нет, к моему большому сожалению.
Брови агента Шеклтона сдвинулись еще ближе.
– Каким образом…
– …ты это делаешь? Я не знаю, что вы имеете в виду, сэр.
– Ты заканчиваешь…
– …за меня каждое мое предложение.
– Вот! Опять! Ты хоть…
– …сам понимаешь, что делаешь это? Но что я делаю, сэр?
И он разразился хохотом – воющий, скрежещущий звук, похожий, как сказал ему один из учителей, на вопли мула, которого насилуют четверо верблюдов.
Агент Шеклтон бледно улыбнулся, словно до него дошел смысл шутки.
– Спасибо, Джефф. На сегодня хватит.
Болван обнаружил свой талант примерно полгода назад, когда принялся заканчивать фразы за мисс Оливер на уроке истории. К концу урока ее челюсть практически лежала на полу. Весь класс лопался от хохота. Они не могли поверить в то, что это действительно происходит.
Ну погоди, что-то они скажут, когда узнают, что он сыграл ту же шутку с человеком из Бюро! Скоро он станет героем местных легенд!
Болван разделся и с удовлетворенным вздохом забрался в постель. Вокруг стоял гул голосов – ребята тоже укладывались спать. Старая койка заскрипела, когда он принялся устраиваться поудобнее на засаленном матрасе. Пару минут спустя выключили свет.
«Герой местных легенд», – подумал он, уплывая в сон.
Он проснулся от того, что чья-то рука трясла его за плечо.
– Подъем, красавчик!
В комнате было темно. Ночь еще не закончилась.
– Что такое? Что происходит?
Он узнал мистера Гейнса, стоящего с одной стороны кровати. По другую сторону стоял мистер Боуи. Учителя из школы при Доме.
– Надевай штаны, – велел ему мистер Гейнс. – Мы идем прогуляться.
Спрыгнув с койки, Болван натянул на свое костлявое тело футболку и комбинезон, потом принялся зашнуровывать потрепанные башмаки.
– Если это насчет того дела, то я ничего такого не делал!
Никто не засмеялся. В происходящем не было ничего смешного. Когда учителя будят тебя среди ночи, это значит, что тебя отправляют в Дисциплинарную. Вокруг дети либо продолжали сопеть, либо лежали вытянувшись на своих койках, притворяясь, будто спят.
– Пойдем! – поторопил мистер Гейнс.
– Я ничего не делал, честное слово!
– Все так говорят.
В Дисциплинарную отправляли проблемных детей. Неуправляемых; тех, кто нарушал правила. Там не было окон. Одно-единственное кресло, привинченное к цементному полу, под электрической лампочкой без абажура.
– Я просто пошутил! Я ничего такого не хотел сделать человеку из Бюро! – молил Болван. – Мистер Гейнс! Вы ведь знаете, я всегда вел себя хорошо!
Мистер Боуи положил мягкую руку ему на плечо и подтолкнул вперед так, что он чуть не полетел с ног.
– Двигай, говнюк.
Спотыкаясь, Болван на дрожащих ногах выбрался наружу. Ему редко доводилось бывать за пределами Дома в это время суток, и его взгляд невольно устремился вверх. Небо, полное звезд. Огромный далекий мир, которому наплевать на его судьбу.
Большой дом был ярко освещен. Его ждал другой мир – мир боли и страданий. А Мозг ведь предупреждал его, чтобы он держал свой особый дар при себе. Что иначе его будут ждать такие неприятности, с которыми будет нелегко справиться. Что многие дети теперь обладают теми или иными талантами и очень важно держать их в тайне от нормалов. Почему он не слушал?
– Только взгляните на него, – заметил мистер Гейнс. – Трясется, словно садовая лестница!
– И потеет, как шлюха в церкви, – прибавил мистер Боуи.
Болван слышал рассказы, будто в Дисциплинарной детей усаживают в кресло лицом к старому доброму флагу мятежников – гигантский косой синий крест на ярко-красном фоне, – как бы для того, чтобы подчеркнуть, что ты больше не в США. Что ты вступил на территорию другой страны. Здесь тайное место, с собственными правилами и обычаями. Окно в прошлое, когда они могли делать все, что захотят.
– Не надо! – упрашивал он. – Пожалуйста, я не хочу туда!
– Будь мужчиной, парень, – сказал мистер Боуи и снова подтолкнул его.
На подъездной дорожке перед домом стоял черный фургон. Мистер Гейнс подошел к нему и распахнул черные двери.
– Прошу пожаловать в карету, – сказал ему учитель.
– В смысле? – озадаченно переспросил Болван. – Меня не отправляют в Дисциплинарную?
– Сегодня тебе повезло.
Мистер Гейнс подождал, пока он заберется внутрь и усядется в заднем отделении фургона, потом наклонился к нему и приковал одну руку Болвана наручником к стальному стержню, проходившему под крышей.
– Пока, Джефф! Не забудь прислать нам открытку!
Мистер Боуи рассмеялся. Дверцы фургона захлопнулись.
Водитель в сером комбинезоне завел двигатель. Вспыхнули фары, осветив проржавевшие баки из-под бензина, наваленные возле сарая с инструментами.
– Здравствуй, Джефф, – послышался знакомый голос спереди, с пассажирского сиденья.
– Мистер Шеклтон?
– Мы будем ехать долго. Можешь поспать, если хочешь.
– Долго ехать? В смысле, мы просто покатаемся, и все? Правда?
Где-то в глубине души он не переставал подозревать, что это все шутка. Вот сейчас двери фургона снова распахнутся, мистер Боуи вытащит его наружу и потащит в Большой дом.
Таинственный вирус поражает миллионы людей. Три дня спустя его жертвы приходят в себя с единственной целью — распространять Инфекцию. Пока мир катится в бездну, некоторые Инфицированные продолжают меняться, превращаясь в ужасных чудовищ.В одном американском городе небольшая группа людей борется за выживание. Сержант, командир танка, закаленный годами войны в Афганистане. Уэнди, женщина-коп, продолжающая защищать закон и порядок в стране беззакония. Этан, учитель математики, разыскивающий свою пропавшую семью.
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
«Вояджер-1» был посланием в бутылке. Наш способ дать Галактике знать о нашем существовании. «Мы здесь! Найдите нас!». В течение следующих сорока лет зонд пролетал мимо Юпитера и Сатурна, прежде чем погрузиться в пустоту, поглощенный безмолвной вселенной. Или мы так думали… По правде говоря, наше послание не осталось незамеченным. Таинственный код впервые обнаружила доктор Далия Митчелл. Он был послан высокоинтеллектуальным межгалактическим видом, который называл себя Высшие. Вскоре стало ясно, что эта инопланетная раса не просто заинтересована в общении – они способны переписывать человеческую ДНК в удивительном процессе, который они называют Вознесением. Спустя пять лет после "Импульса" известный журналист Кит Томас решил разобраться в событии, изменившем мир.
Продолжение романа "Год первый", абсолютного бестселлера New York Times Она – Фэллон Свифт. Дочь Туат Де Данан. Она принадлежит свету и мечу, лесам и болотам, равнинам и холмам, городам и деревням. Она – все, кто был до нее и все, кто придет позже. Она – Избранная. Но пока Фэллон только тринадцать лет, и она едва ли знает мир своих родителей – мир, населенный миллиардами людей, мир без магии, мир, в котором города не лежат в руинах. Зато ей прекрасно известно, сколь опасен тот мир, который привычен ей самой – мир, в котором можно встретить фей, эльфов и оборотней, мир, в котором рыщут банды мародеров и религиозные фанатики.
Третий и заключительный роман серии, рассчитанной на поклонников антиутопий и хорошей фантастики. Для фанатов «Противостояния» Стивена Кинга. Бестселлер New York Times, после выхода в 2017 году месяц занимавший первую строчку топа! После того как людскую цивилизацию уничтожил вирус, известный как Приговор, магия стала обыденным явлением. Фэллон Свифт провела детство и юность, изучая её. Девушкой движет желание освободить тех, на кого охотится правительство или фанатики из культа Праведных воинов; тех, кого преследуют или запирают в лабораториях; тех, кто долгие годы подвергается издевательствам и даже пыткам.