Один год на корабле - [2]
Повторю: все это проходило после часового подъема в полной зеленой теплой амуниции. Мы сначала долго стояли, затем в каком-то подвальном помещении с низкими потолками встали вдоль стены, и каждому разбрасывали к ногам элементы нашей будущей формы моряка! Гюйс (две штуки), носки, трусы, бескозырка черная, бескозырка белая, шапка-ушанка, пилотка, черные брюки клеш, белая фланка (рубаха), синяя теплая фланка, кальсоны (две штуки), кальсоны теплые (одна штука), роба (рабочая рубаха, две штуки), штаны (рабочие, две штуки), тельняшка теплая, тельняшка простая (две штуки), прогары (рабочие ботинки матроса), лодочки (на удивление очень качественные черные туфли на выход, позже мои сперли на корабле, что было очень обидно), бушлат (короткое симпатичное пальто) и длинная шинель.
– Б***ь, да у меня дома меньше шмотья! – раздался озадаченный возглас недовольного.
– Кто это там пискнул? – вскрикнул раздававший нам форму мичман. – Вы думаете, на этом все? – усмехнулся он. – Все только начинается!
Затем мы получили шевроны, нашивки, «орехи» для головных уборов, и нас отправили всех на обед. Столовая состояла из нескольких больших помещений, соединенных друг с другом арками. Каждый день там обедало около трех тысяч человек. Когда мы расселись, кто-то проорал:
– Раздатчики пищи вста-ать!
Раздатчик пищи не назначался, а получался, то есть, когда мы друг за дружкой подходили к столу, самый последний оказывался этим несчастным. Это была самая нежелательная временная должность! Потому что в его обязанность входило начерпать каждому суп, затем второе и помимо этого успеть самому поесть, что многим толком не удавалось из-за ограниченного времени приема пищи. Еда там поглощалась без особого энтузиазма, так как она была приготовлена далеко не поварами с мишленовской звездой, а такими же, как мы, то есть на камбуз просто назначался наряд. Минута на доставку пищи до желудка – это было испытание для всех. Когда мы выходили строем из столовой, ощущение голода появлялось вновь.
После обеда нам дали время на перекур. Замечу, что это был один из редких моментов, когда нам было позволено свободно перекурить и пообщаться друг с другом какое-то время без каких-либо временных ограничений. Изредка старшие по призыву играли в фейерверк. Во время очередной такой «обкурки» старший по призыву кричал: «Салют!» И все должны были кинуть недокуренные папиросы вверх. Кому-то иногда прилетало на голову. К тому моменту я начал общаться со своими двумя земляками, Васей и Богунчиком, стоя в сторонке, мы курили парламент, купленный еще в России. Напомню, что Севастополь в 2007 году был украинской территорией, а военно-морская база была в аренде у России на сколько-то десятков лет.
Так вот, к нам подошли парни, которые уже какое-то время находились там, и стрельнули у нас сигареты, спрашивая:
– Чуваки, у вас не будет русских сигарет, то есть привезенные с территории России? Очень странно был поставлен вопрос, на мой взгляд, ну мы, конечно же, их угостили. Но потом узнали, что все сигареты, продаваемые в Севастополе, были не особо привычные для нас, сам табак был горький. Короче говоря, через неделю мы так же стреляли русского табаку у вновь прибывших бойцов.
– Скины есть? – раздалось где-то позади. Недалеко от нас орлиной походкой расхаживали лица кавказской национальности, их было четверо с нашего призыва. Все как-то смутились. Ни у кого не было желания с ними иметь дело, так как и так находились в месте со своими неведомыми порядками и сюрпризами. Но я тогда был удивлен смелости и наглости этих карачаево-черкесов.
После перекура нас определили в казарму на третьем этаже. Кстати, крепость была в четыре этажа и представляла собой П-образное здание с плацом посередине (заасфальтированная площадка для сборов, зарядки и занятия строевой). Войдя в казарму, нас встретили двое старослужащих, один из них поднялся с качары (кровать) и актерским голосом громко сообщил следующее:
– Добро пожаловать в доблестную пятую роту!
Что-то мне это напомнило. Нас разбили по отрядам и назначили меня командиром второго отряда, так как я был одним из немногих, кто был старше остальных призывников. К вечеру командир нашей роты, высокий мужик лет 45 по званию капитан-лейтенант, выдал всем иголки и нитки и заявил, что у нас только одна ночь на то, чтобы ко всей форме, которую нам выдали, пришить все нашивки и погоны! Вот тогда я и вспомнил слова того мичмана, который, выдавая нам форму, сказал, что это только начало. Та ночь была очень долгой и муторной, так как я за всю свою жизнь никогда не держал иголки в руках – да что говорить, почти никто этого не делал из лысых.
Прошу извинить меня, не лысых, а «запахов». Объясню: по неуставным понятиям «запахи» были те, кто еще не принял присягу, «черепами» называли тех, кто уже принял присягу, через полгода посвящали в «караси», год службы – «годок», полтора года – «профсоюз», он же почти «дембель». Но мне, так как я после института, светило стать годком-дембелем. На сегодняшний день таких понятий уже нет, и дедовщина в том понимании, в котором я ее застал, отсутствует.
Новый совместный проект по близкой нам обоим тематике. Ты охранник в магазине. Твоя жизнь сплошная чёрная полоса из ипотеки, маленькой зарплаты и злюки-жены, и казалось, что всё, на годы вперёд всё так и останется, если бы не старый друг и испытание нового проекта военных с полным погружением в игру с миром пережившим ядерную катастрофу. Тут и новые знакомства и отличный заработок, к тому же можно вспомнить старые игровые навыки и раскрыть тайну кода профессора Вернадского — всё это можно и нужно сделать, лишь бы не возвращаться к прежней жизни.
Мир недалекого будущего. Всеобщая глобализация мира несет в себе не только общемировые блага в виде игр с погружением, бесконечной молодости и счастья, но и требует от себя выполнения других норм международного права — уравнивание прав всех и вся, с целью ослабить само понятие ячейки общества — отец, мать, ребенок, чтобы манипуловать статусом социальной активности людей, как принадлежности к различным привилегированным группам. Все идет хорошо, пока не появляется оно — Deus Ex.
Настала пора представить Вашему вниманию свою первую книгу.Ее прочитайте, проставьте оценку,Подняв с земли камни,Прицелившись точно,Подумайте и посмотритеПод строки. Примерьте увиденноеПо мыслям героев. И жизниЗадачу соединения,Для сердца и тела,Ищите не в камнях.Творите душою.Ей нужны порывы;))
Вы хотели знать, что такое страшно? Ждали, когда на экраны выйдет заграничный фильм ужасов? Искали кассеты с кино, которое не показывали на советских каналах? Задерживались ночью перед телевизором, чтобы посмотреть жуткий триллер, пока спят старшие? Собирались в видеосалонах у друзей, просматривая кровавый жутик? Вспоминая себя ребенком, чувствуете дрожь от фразы «Позовите Вия!» А что, если «Вий» был не один? Может быть, страшные вещи находились всё время рядом с вами? Рассказывали ли родители про жуткое кино, снимаемое в России до американских ужасов? Смотрели ли старшие мрачные фильмы, когда сами были детьми? Просматривали ли их ваши дедушки и бабушки? Мы знаем, что да! Но взрослые вам ни в чем не признавались, потому что было не принято. Мы же расскажем.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.