— С Рождеством тебя! — сказал тот. Но обезумевший от страха Кевин не расслышал его слов.
— Что? — переспросил Кевин и слегка отодвинулся в сторону.
— Я могу присесть? — старик Моргви улыбнулся.
Кевин никогда еще не видел его улыбки. Его каменное лицо, казалось, не умело улыбаться.
— Д-да…
Старик Моргви присел рядом. Кевин съежился, у него задрожали коленки.
— Та рыженькая, — старик показал на девочку лет двенадцати, поющую в хоре, — моя внучка. Ты знаешь ее? Она приблизительно твоего возраста.
Нет. Кевин не знал ее. А еще он боялся ее деда, который приставал и мучил его неизвестно зачем. Он повернулся и посмотрел на старика. Тот задумчиво и влюбленно смотрел на рыжеволосую веснушчатую девочку с белыми бантами. Холодность и нелюдимость в одно мгновение исчезла с его лица. Перед Кевином сидел обыкновенный земной человек с земными радостями и заботами.
— Ты мой сосед, не так ли?
— Да…
Сколько помнил себя Кевин, они жили по соседству со стариком Моргви. У него был небольшой двухэтажный домик напротив.
— Но ты можешь здороваться со мной, когда мы встречаемся. Чего ты меня боишься? — старик Моргви повернулся к Кевину и ласково на него посмотрел. — Обо мне ходит много слухов, но все это чушь.
Он тяжело вздохнул и снова уставился на свою внучку.
Кевин даже не нашелся, что сказать. В принципе этот человек ничем не отличался от других, почему же Баз рассказывал о нем такие жуткие небылицы? Ведь он совсем не похож на убийцу. А может, он притворялся, чтобы заполучить его, Кевина?
От этой мысли Кевина бросило в жар.
— Ты был хорошим мальчиком в этом году?
У Кевина заколотилось сердце. Точно! Старик и вправду хочет разделаться с ним.
— Думаю, да, — ответил Кевин, немного заикаясь. Он не мог понять, что же замышлял старик.
— Ты готов поклясться?
— Нет… Н-наверное, нет.
Еще немного, и Кевин лишился бы чувств. Он не знал, где искать спасения.
— Ну вот… — улыбнулся старик Моргви, но его улыбка была отнюдь не зловещей. Наоборот, вполне искренней и добродушной. — Если ты чувствуешь, что сделал что-то не так, хорошо побыть в церкви.
— Вы так думаете?
Нервная судорога стала понемногу утихать. Кевин расслабился.
— Да. Я не сомневаюсь в этом.
— А вы считаете, что поступили неправильно?
— Нет, сейчас нет. Просто я часто прихожу в церковь. И не только, когда поступаю неправильно.
Кевину было так одиноко и грустно, что ему вдруг захотелось поделиться своими переживаниями, тем, что наболело и уже невыносимо больно держать внутри. И он рассказал старику Моргви о том, как тяжело ему сейчас, что в этом году он совершил много нехорошего. Он, конечно, очень любит свою семью, но иногда многие сильно раздражают его, он ссорится со своими братьями и сестрами, портит настроение родителям, но они часто не понимают его и наказывают по пустякам. Старшие вечно обижают его, и он рассказал, как Баз съел его пиццу.
— Я люблю всех из своей семьи, но часто им говорю, что не могу их терпеть. А иногда мне и самому кажется, что я их не люблю. У вас такое бывает?
Старик Моргви пожал плечами.
— Это очень сложный вопрос. Но такие вещи происходят очень часто, — он задумался.
— Да, особенно, когда у тебя еще есть старший брат, — добавил Кевин.
— Своих близких всегда любишь, — сказал старик Моргви после короткой паузы. — Это происходит не только потому, что ты молодой. Хочешь узнать настоящую причину, почему я здесь?
— Конечно.
Лед в душе Кевина потихоньку таял. Нет, все-таки Моргви не похож на человека, который мог кого-то убить. В его глазах было что-то доброе, даже немного детское.
— Я пришел сюда, чтобы послушать, как поет моя внучка. Потому что сегодня вечером я не могу быть со своей семьей.
— У вас другие планы?
— Нет. Просто они меня не ждут, — старик тяжело вздохнул.
Кевин сначала не понимал его.
— Не ждут в церкви?
— Да нет. В церкви всегда ждут. Мой сын не ждет меня.
— Почему?
И тогда старик Моргви рассказал грустную историю о том, как распалась его семья.
Сначала они жили счастливо в своем доме: он, жена и их сын. Потом неожиданно умерла жена. У нее было больное сердце. С тех пор прошло уже двадцать пять лет. Сын очень переживал тогда. Он не верил, что они могут быть счастливы вдвоем. А старик всегда был немного замкнут и после смерти жены вовсе ушел в себя. Он не хотел ни с кем разговаривать, не принимал людей и сам никуда не ходил. Однажды они сильно поругались с сыном и в конце концов совсем вышли из себя, потеряли всякий контроль над своими эмоциями, словами, действиями. В порыве гнева он сказал своему сыну, что не хочет его больше видеть. Тот ответил то же самое и ушел, громко хлопнув дверью. И больше уже не возвращался. С тех пор все эти долгие годы старик жил один.
Кевин понимал его горе. Он провел один три дня и то страшно соскучился по своей семье. А то двадцать пять лет! За это время можно было сойти с ума от одиночества. Он очень сочувствовал этому старому, сгорбленному человеку. Кевин понимал, как он страдает. В чем-то они даже похожи. У Кевина тоже были проблемы с семьей.
— А сколько лет вашему сыну?
— Он уже совсем взрослый. У него своя семья.
