Один день - [12]

Шрифт
Интервал

— Вообще-то, я подумываю стать фотографом.

— Фотографом? — Элизабет расхохоталась так, что ее сын окаменел.

— Эй, я хорошо снимаю!

— О да, когда не забываешь убрать палец с объектива!

— Ты разве не должна меня поддержать?

— И каким фотографом ты хочешь стать? Модным! — Она снова засмеялась. — Или, может, продолжишь работу над «Текстурами»? — Им пришлось остановиться, потому что от смеха она согнулась пополам, ухватившись за его руку, чтобы не упасть. — Камушки в разных ракурсах! — Наконец она успокоилась, выпрямилась и сделала серьезное лицо. — Декстер, мне очень, очень жаль…

— Вообще-то, мне стало лучше.

— Я знаю, прости. Извини меня. — Они продолжили путь. — Если ты действительно этого хочешь, Декстер, то так и сделай. — Она сжала его руку, и Декстер почувствовал, как к горлу подступает обида. — Мы всегда твердили, что ты можешь стать кем угодно, если постараешься.

— Это всего лишь одна из возможностей, — огорченным голосом произнес он. — Я обдумываю варианты, только и всего.

— Что ж, я на это надеюсь. Да, преподавание, конечно, хорошая профессия, но неужели ты и впрямь хочешь этим заниматься? Разучивать песенки «Битлз» с лупоглазыми скандинавскими девицами?

— Это не так уж просто, мам. И в случае чего у меня будет запасной вариант.

— Знаешь, иногда мне кажется, что в твоей жизни слишком много запасных вариантов. — Произнося это, она смотрела себе под ноги, и Декстеру казалось, будто слова матери отскакивают от вымощенного тротуара. Они прошли еще немного, прежде чем он спросил:

— И что это значит?

— Я просто хотела сказать… — Элизабет вздохнула и склонила голову сыну на плечо. — Просто настанет такой момент, когда тебе придется начать воспринимать жизнь всерьез, понимаешь? Да, ты молод и здоров и довольно красив при нужном свете. Ты нравишься людям, ты умен или, по крайней мере, соображаешь — не в ученом смысле, а соображаешь что к чему. И в жизни тебе везло, так везло, Декстер… тебя оберегали от многого, от ответственности, необходимости зарабатывать деньги. Но ты уже взрослый, и в один прекрасный день все может оказаться не таким… — Она обвела взглядом живописную маленькую улочку, куда он ее привел. — Не таким идеальным. И было бы хорошо, если бы ты был к этому готов. Тебе нужно быть лучше подготовленным к жизни.

Декстер нахмурился:

— И для этого нужна постоянная работа?

— И она в том числе.

— Ты говоришь, как отец.

— О боже, почему?

— Нормальная работа, тылы, чтобы было ради чего вставать по утрам…

— Не только работа, Декстер, не только работа. Тебе нужно направление. Цель. Какая-то движущая сила, амбиции. В твоем возрасте я мечтала сделать мир лучше.

— И поэтому открыла антикварный магазин, — тихо проговорил он, и мать ткнула его локтем под ребра.

— Это сейчас, а тогда все было иначе. И не нахальничай. — Она снова взяла его под руку, и они медленно зашагали дальше. — Я просто хочу гордиться тобой, только и всего. Я уже тобой горжусь, и твоей сестрой, но… ты понимаешь, о чем я. Я немного выпила. Давай сменим тему. Нам надо еще кое-что обсудить.

— Что?

— О… слишком поздно. — Они подошли к отелю: три звезды, элегантный, но не крикливо-шикарный. Сквозь дымчатое стекло Декстер увидел отца — тот сидел в кресле, сгорбившись, согнув одну длинную тонкую ногу, и, скомкав в руке носок, изучал свою подошву.

— О нет, он любуется своими мозолями в холле отеля! Немного английской глубинки на Виа дель Корсо. Очаровательно, просто очаровательно. — Элизабет обратила к сыну лицо. — Пообедаешь со мной завтра, пока твой отец будет сидеть в темной комнате и ковырять мозоли? Пойдем куда-нибудь вместе, только ты и я, в какое-нибудь уличное кафе на маленькой площади. С белыми скатертями. В какое-нибудь шикарное место — я угощаю. Можешь принести свои фотографии красивых ракушек.

— Хорошо, — произнес он обиженно. Его мать улыбалась, но лоб ее был нахмурен, и она как-то слишком сильно сжимала его руку. Вдруг он почувствовал тревожный звоночек и спросил: — А почему вдвоем?

— Потому что я хочу поговорить со своим прекрасным сыном, а сегодня, кажется, слишком пьяна.

— Что-то случилось? Скажи мне сейчас!

— Ничего, ничего…

— Ты с отцом разводишься?

Она тихо рассмеялась:

— Не говори глупости, нет, конечно. — Отец увидел их, встал и начал жать на кнопку открытия дверей. — Разве я могу бросить мужчину, который заправляет рубашку в трусы?

— Так в чем тогда дело?

— Ни в чем, дорогой, ни в чем. — Стоя на улице, она улыбнулась, желая его успокоить, подняла руку и, потрепав короткие волосы на его затылке, пригнула его голову так, чтобы он своим лбом коснулся ее лба. — Ни о чем не волнуйся. Завтра. Завтра как следует поговорим.

Глава 3

Тадж-Махал

Воскресенье, 15 июля 1990 года
Бомбей и Кэмден-Таун

— Пожалуйста, внимание! Вы можете послушать? Немного внимания, если не трудно! Послушайте меня, пожалуйста! Не швыряйтесь, слушайте! Прошу! ВНИМАНИЕ! Спасибо.

Скотт Маккензи сел на барный табурет и окинул взглядом свою команду. Восемь человек, всем меньше двадцати пяти; все одеты в белые джинсы и корпоративные бейсболки, и все мечтают оказаться где угодно, лишь бы не здесь, лишь бы не работать в воскресную обеденную смену в «Локо Кальенте», техасско-мексиканском ресторане на Кентиш-таун-роуд, где и еда, и атмосфера горячее некуда.


Еще от автора Дэвид Николс
Вопрос на десять баллов

В шестнадцать лет все переживания Брайана Джексона были связаны с тем, что в его жизни не будет ничего более достойного, чистого, благородного и правильного, чем оценки на выпускных экзаменах средней школы. А в восемнадцать он, поступив в университет, считает, что стал намного мудрее, и спокойнее смотрит на жизнь. Теперь его амбиции простираются гораздо дальше: он мечтает обзавестись оригинальной идеей, чтобы на него обратили внимание, а еще он страстно желает завоевать сердце девушки своей мечты, с которой вместе учится.


Мы

Как должен поступить мужчина средних лет, с хорошим чувством юмора, счастливо женатый почти двадцать пять лет, когда его жена среди ночи неожиданно заявляет, что покидает его, чтобы вновь обрести себя и почувствовать вкус к жизни? Дуглас решает бороться за свой брак. Вместе с женой Конни и семнадцатилетним сыном он планирует совершить Большое турне по европейским городам. Они собираются провести последнее лето всей семьей, перед тем как сын покинет дом ради учебы в колледже. Дуглас всей душой рвется в это путешествие, надеясь пробудить былую страсть жены.


Дублер

Стивен – неудачник по жизни: карьера актера не сложилась, жена бросила, дочь осуждает. Джош, наоборот, удачлив. Он красив, всемирно известен, удивительно талантлив, счастливо женат. В пьесе о Байроне Джош блистает в главной роли. А Стивен его сценический дублер. Но так как Джош удручающе здоров, то даже после ночных кутежей никогда не срывал спектакль и всегда, к восторгу зрителей, выходил на сцену. Стивен подозревает, что ему не суждено появиться на сцене в костюме Байрона. Он чувствует, что его жизнь окончена.


Сто тысяч раз прощай

Впервые на русском – новейшая книга современного классика Дэвида Николса. Газета Guardian писала: «Его прошлый роман „Мы“ попал в Букеровский длинный список, а позапрошлый, „Один день“, прославил Николса на весь мир: перевод на 40 языков, тираж свыше 5 миллионов экземпляров, экранизация с Энн Хэтэуэй и Джимом Стёрджесом в главных ролях. И в „Сто тысяч раз прощай“ Николс делает то, что умеет лучше всего: погружая читателя в ностальгический пейзаж памяти, рассказывает историю любви – трогательную, но без дешевой сентиментальности, наполненную живым чувством, умными наблюдениями и, главное, юмором». Лето 1997 года.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Стальное лето

Анна и Франческа — итальянки, которые не знают прекрасной Италии из туристических буклетов. Каждое утро, открывая окно, они видят лишь дым со сталелитейной фабрики, грязный пляж с мутной водой и горы водорослей и уставших, искалеченных жизнью людей. Но девушки знают, что у них все будет по-другому. Они обязательно вырвутся в большой мир…


Мыши

Что происходит, когда мыши загнаны в угол и их жизнь под угрозой? Оказывают ли они в конце концов сопротивление?Шестнадцатилетняя Шелли переезжает с матерью в коттедж «Жимолость» в сельской глуши, спасаясь от своих страхов и тревог. Они собираются начать новую, спокойную жизнь, но однажды незваный гость врывается в их уютный мирок и рушит все планы. Теперь они снова живут в страхе, вздрагивая от малейшего шороха…«Мыши» — тревожная психологическая драма, подводящая читателя к нравственной дилемме. А сколько вы будете терпеть, пока не скажете «хватит»?


Печенье на солоде марки «Туччи» делает мир гораздо лучше

Леда Ротко — очень необычная девочка. Она помнит момент своего рождения, но не знает, что такое телевизор, она живет в богатой семье, но при этом всегда одна. И свою первую любовь она находит необычным способом — по телефону…Новый роман серии «Одиночество простых чисел» — это история о личности, которая всегда одна и всегда не такая, как все. Это роман обо всех и для всех. Эта особенная книга, которая уже завоевала признание у себя на родине в Италии — теперь и на русском языке.