Один день мисс Петтигрю - [2]

«На холме», модный в те времена «сельский роман», того сорта, который был безжалостно высмеян Стеллой Гиббонс в «Неуютной ферме», сразу же принес молодому автору известность: рецензенты расхваливали суровую мощь сюжета, замешанного на убийстве из ревности и созданного юной и, если судить по официальным фотографиям, весьма миловидной дебютанткой. «Метьюэн» дало обед в честь выпуска книги в самом роскошном ресторане Ньюкасла – чего раньше ни одно другое лондонское издательство не делало. Фотографии молодого дарования появились во всех городских газетах, на обеде присутствовал весь цвет города, а специалист по классике Эмиль Рье, в то время директор «Метьюэн», лично проделал путешествие на север, чтобы дать лекцию в ее честь. Вскоре последовала радиопостановка, а в следующем году еще один обед дал толчок популярности «Разных туфель», романа, описывающего жизнь в Ньюкасле XIX века, – и принятого не менее благосклонно, как продолжение работы многообещающего нового автора.

С двумя романами, одним сельским и одним историческим, в запасе Уинифред Уотсон следующей своей книгой совершила крутой разворот. Но получив сигнальный экземпляр «Одного дня мисс Петтигрю», читатели остались в недоумении; они ожидали еще один «женский роман», желали сдержанных страстей на фоне провинциальной жизни давно ушедших лет, а не фантазии из Вест-Энда – гувернантка, певичка, кокаин и комедия положений. Уинифред протестовала, заявила издателям, что они совершают ошибку, но тем не менее выполнила свои обязательства, написав «Где-то в высоте», еще одну историю сельской страсти – такой силы, что один местный рецензент, качая головой, отметил: «Некоторые реплики и события кажутся нам не просто немного неприличными, но почти непристойными – настолько, что отвлекают от умело закрученного сюжета». В 1938 году были опубликованы обе книги сразу – и прием, выпавший на долю «Мисс Петтигрю», убедительно доказал правоту автора. Американское издание не заставило себя ждать, за ним последовал перевод на французский, а в 1939 году Уотсон согласилась и на перевод на немецкий; она рассказывала потом, что, запечатывая письмо, знала, что Англия будет воевать с Германией к тому времени, когда оно дойдет. Она оказалась права и в этом.

Что бы рецензент, осудивший «Где-то в высоте» за излишнюю вольность, сказал о «Мисс Петтигрю», мы, к счастью, не знаем. Предыдущие книги Уотсон ни в коей мере не могли подготовить читателей продукции «Метьюэн» к такой кардинальной смене направления, к празднику, веселью, легкомыслию, очарованию романа, расчисленного по часам, сюжета, более подходящего фильму с участием Фреда Астера. То умудренная, то наивная, Мисс Петтигрю неизменно изобретательна; героиня строго блюдет мораль, но разочаровывается в ней на протяжении единственного дня и начинает боготворить своих новых знакомиц, мисс Лафосс – обладательницу трех любовников одновременно (а также, вполне возможно, двух незаконных детей) и мисс Дюбарри, владелицу лучшего салона красоты во всем Лондоне, весело объясняющую, что «если с самого начала поставить вопрос „или замуж, или ничего”, то они, как правило, выбирают „замуж”. Мне повезло, он был от меня без ума, и долго такого темпа не выдержал. Ему достался приличный надгробный памятник, а мне – салон». И так далее – блестящие реплики, и полное отсутствие как сельского диалекта, так и суровой внутренней борьбы. Автор нашел наконец свой стиль. Шикарные ночные клубы тридцатых, роскошные вечерние платья, мужчины, разодетые в пух и прах, словно сходят живыми со страниц книги. При этом заметим, что Уинифред Уотсон ни тогда, ни впоследствии ни разу не открывала двери ночного клуба. «Когда пишешь, важно самому чувствовать, что пишешь правильно – тогда тебе обязательно поверят», – сказала она мне.

К тому времени, как началась война, Уотсон закончила и свой пятый роман, «В паре шагов» (1939), еще одну вариацию на тему «Золушки», взявшую от «Мисс Петтигрю» оптимизм и юмор, но перенесшую их в декорации современной городской нищеты. Обе книги до сих пор превосходно читаются. Последний роман, наполовину детектив, наполовину психологический этюд из жизни высших классов Лондона и окрестностей, был опубликован в 1943 году.

Этот роман, «Оставляю и завещаю», посвящен свекрови Уотсон, «в благодарность за неизменную доброту»; после 1943 года Уотсон не только ничего не издала, но даже и не написала, если не считать ста двадцати страниц набросков к еще одному роману, теперь утерянному. В потере стоит винить обстоятельства, а не сознательное решение: однажды вечером во время войны Уотсон осталась дома одна с сыном, и ребенок отказался засыпать в своей комнате на верхнем этаже, поэтому она принесла его вниз, в гостиную. Она рассказывала, что смотрела, как он смеется в колыбельке, когда услышала вой авиабомбы. Осколки взорванного камина уничтожили кроватку в его комнате; в соседних домах было несколько жертв. То, что сын оказался внизу, спасло его; он пережил войну, женился, и у него самого родились двое детей.

Уотсон угрожала бездомность, но, как она говорила, «в те времена женщины более старшего поколения не могли жить сами по себе – они просто не знали, как это делается»; ее свекровь переехала к замужней дочери, сама она – в дом свекрови, а ее мать, в свою очередь, – к ней. Писательству сразу же пришел конец. Как Уинифред объяснила мне – не с обидой, а всего лишь констатируя факт, – «невозможно писать, когда ни на секунду не остаешься одна». Шестью годами позже, снова в своем собственном доме, она почувствовала, что время ушло, и оставила литературные занятия без сожаления, как нечто, принадлежащее иному периоду своей жизни.