Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой - [60]

— Ты зашел слишком далеко, — говорю я себе. Мои глаза обращены к линии горизонта. — Ты сошел с ума, если думаешь, что можно встретить здесь человека.

Я был абсолютно уверен, что сюда никто не придет. Поэтому мой единственный шанс выжить — идти вперед. С самого начала я знал, что мне неоткуда будет ждать помощи. Это не Орегон, где каждый час появляются охотники в нейлоновых штанах. Это пустыня, и я в ней совершенно один, как мне и хотелось. Нужно идти вперед.

Ноатак, последний рубеж

11 мая 2007 года

Сегодня я трогаюсь в путь с неподъемным грузом за плечами. Я запихнул в рюкзак огромное количество еды, поэтому кое-что из экипировки пришлось вытащить и нести отдельно. С одного боку я привязываю палатку, с другого — брезент и подушку с завернутой в них пилой. Сверху я прикрепляю зимние штаны, парку и ружье. Рюкзак настолько тяжел, что его невозможно поднять с земли. Я иду на небольшую хитрость: сажусь на траву и перетягиваю его ремнями, а затем, напрягая пресс, встаю на четвереньки. При этом нужно быть осторожным, чтобы не травмироваться и не потянуть мышцы. Затем я прислоняю колени к груди, благодаря чему мои ступни оказываются на земле, и, оттолкнувшись обеими руками, постепенно начинаю принимать вертикальное положение. При этом, чтобы не потерять равновесия, я что есть силы упираюсь в землю ногами. Наконец я полностью выпрямляюсь, и вся тяжесть приходится только на ноги. Слава Богу, они у меня достаточно сильные. Часть еды я доверяю собакам. Джимми с Уиллом тащат на себе по двадцать пять фунтов каждый, однако это нисколько не портит им настроения. Они ведут себя так, словно никакого груза, в общем-то, и нет. Правда, бежать с такой же скоростью, как раньше, они не могут и частенько задевают друг друга. Из-за этого тюки на их спинах немного сдвигаются, но они не обращают на это внимания и бегут как ни в чем не бывало. Я не приложу ума, как объяснить им, что беззаботно резвиться, как они привыкли, у них пока не получится.

По утрам, перед тем как тронуться в путь, я очень люблю побездельничать и посвятить некоторое время самому себе. Я пью кофе, готовлю овсянку, пишу и размышляю о днях прошедших и днях грядущих, о своей жизни и о близких людях, которые ждут меня дома. Еще я читаю книгу, которую взял с собой, — это «Человек-невидимка» Герберта Уэллса. Интересно, почему главный герой решает остаться среди людей, хотя у него есть возможность уйти от них навсегда? Зачем ему нужно слышать голоса? Почему он не хочет жить в деревне один? Он ищет дружеского общения, но при этом не может признаться в том, что он невидим. Чтобы никто не разгадал его секрет, он вынужден носить маску. Он скрывает свою невидимость, потому что хочет, чтобы люди приняли его. Не знаю, почему жители города так сильно боятся человека-невидимку Ведь он не сделал им ничего плохого. Интересно, почему же он начинает сходить с ума? Есть люди закрытые, которые мечтают уйти в себя, скрыться от общества. Люди открытые, экстраверты, не могут представить, как они будут жить в одиночестве. Пожалуй, человек-невидимка относится к категории последних. Именно эта невозможность быть увиденным и превратила его в безумного убийцу. Иногда я думаю, что мы все рождаемся спокойными и немного замкнутыми в себе, но недостаток общения с природой делает нас слишком агрессивными. В современной жизни мы забываем о том, что действительно важно и уделяем чересчур много внимания мелочам, которые нас сильно расстраивают.

Я скучаю по дому, но покину Аляску только в том случае, если моей жизни или жизни собак будет грозить реальная опасность. Аляска стала моим вторым домом. Второго такого края в мире не найдется. Для меня истинное удовольствие путешествовать по нему, преодолевать трудности, выживать. Здесь нет следов, по которым я могу идти, нет ни одного населенного пункта с бакалейной лавкой, где можно было бы купить еду. Сейчас я в основном готовлю и пишу внутри палатки, но когда станет теплее, непременно буду делать это на природе, около костра, созерцая пылающий огонь, северное небо и скалы. Думаю, что, только оказавшись в сложных обстоятельствах, можно научиться по-настоящему радоваться жизни. Если мне хорошо здесь, в таких некомфортных условиях, то как же прекрасно я буду чувствовать себя дома. В пьесе под названием «Проклятье голодающего класса» есть одна очень яркая фраза: «Чтобы вернуться к реальной жизни, нужно сперва поспать на досках». Кроме того, вы наносите серьезный удар по вашему самолюбию и гордости. Когда вы преодолеваете трудности, этим чувствам просто нет места, иначе они только помешают вам выжить.

Около шести вечера мы достигаем Ипнеливик и переходим его без всяких проблем. Вода в этом маленьком притоке реки Ноатак едва доходит мне до икр. Думаю, что, когда снег стает окончательно, он станет гораздо глубже. Затем мы приближаемся к заполненному водой, довольно протяженному участку тундры длиной в милю и глубиной примерно в полтора фута. Дует холодный ветер, из-за чего на поверхности образовалась ледяная корка. Лед очень хрупкий, как только я ступаю на него, он тут же раскалывается. Однако перейти через реку нужно обязательно. Это самый подходящий маршрут, и искать другой просто нет времени. Придется пройти пару миль наверх и попытаться пройти там. По возможности я должен придерживаться Ноатака, на случай если заросли туссока станут чересчур густыми, а холмы — слишком высокими. Тогда мне надо будет быстро отыскать более пологий берег.