Одержизнь - [149]

…В миске вместо привычной кукурузной каши – кисть винограда и три больших яблока. «Привет тебе от твоего пацана, косая». Баюкать яблоко в ладонях, прижиматься к нему щекой, губами касаться тонкой кожицы. Чувствовать, что помнит. Любит. Ждёт…

…Море трав колышется, шумно вздыхает. Жиль дремлет, обняв её одной рукой. Акеми лежит на боку и всматривается в черты его лица. Повзрослел. За неполный год он совсем перестал быть смешным мальчишкой, которым пришёл работать на «Проныру». Уже не ребёнок. Ещё чуть-чуть – и молодой мужчина. Её мужчина. Её любимый…

«Каково это – топить того, кого любишь?..»

– Нет, родной, нет. Я не стану твоим позором. Я не буду твоим пятном в прошлом. И всё у тебя будет хорошо. Я клянусь, – шепчет Акеми.

Слёзы капают…

Просыпаться не хочется. Вместе с пробуждением наваливается тошнотворное воспоминание о вчерашнем дне: разговор с Марой, мешочек на шёлковом шнуре, его почти невесомое содержимое, всыпанное в бутылку с вином, пока мужчины и Акеми были заняты…

Акеми.

Сорси вжимается лицом в подушку, стиснув зубы. Рука Гайтана, лежащая поперёк её спины, кажется тяжёлой, как камень. В номере слишком тихо. От мысли о том, что начнётся, когда все проснутся и не найдут японку, девушку бросает в жар.

«Что я натворила… как мне теперь им в глаза смотреть?» – думает Сорси, цепенея от ужаса.

Негромкий звук заставляет её замереть. Да, так и есть – со стороны балкона доносятся голоса. Девушка прислушивается: Жиль? Да, точно Жиль.

– Сэмпай, что с тобой? Ты холодная вся, идём в комнату, я тебя погрею…

– Оставь меня, не тронь, – слышит Сорси тихий голос Акеми. – Уйди, Жиль…

Сердце Сорси радостно колотится, ей хочется вскочить, выбежать на балкон и обнять этих двоих. «Ничего не случилось! – ликующе думает она. – Акеми здесь! Мара её не забрала! Всё хорошо!» Она поворачивается на бок, обнимает спящего Гайтана и припечатывает его небритую щёку поцелуем.

– Вставай! – радостно шепчет девушка ему на ухо. – Вставай! Мир прекрасен, слышишь?

– Ар-р-р-р… – Йосеф морщится, с завыванием зевает. – Шо?

– Просыпаемся. Собираемся домой! – сообщает Сорси, запрыгивая на него верхом.

Гайтан ворчит, брыкается, набрасывает на девушку одеяло, сам скрывается под ним с головой. На приглушённое хихиканье в комнату заходит сонная Амелия. Она задумчиво ковыряется в носу, поглядывая на кровать, и спрашивает:

– А что вы там делаете?

Гайтан выглядывает из-под одеяла и страшным басом сообщает:

– Сорси отвратительно вела себя. И теперь я её пожираю.

– Ой… – Амелия испуганно пятится. – Тебя укусил медведь и ты теперь тоже станешь медведем?

– Амелия, времени мало, – строго командует Акеми, появляясь в комнате. – Умываться. Собираться.

– Гайтана укусил медведь…

– Его укусила Сорси. Поэтому он сильно поглупел. Пошли.

Она подхватывает девочку под мышки, направляет в ванную. Как только за ними закрывается дверь и щёлкает задвижка, Сорси сбрасывает одеяло, садится на краю кровати – возмущённая, в одних трусах.

– Не, ну нормально! Я ещё и дура, по мнению дуры. Ах ты… – набрасывается она на Гайтана, тянет у него из зубов свою ночную сорочку. – Дай сюда!

Здоровяк смотрит на неё, урчит и продолжает жевать край рубашки. Девушка колотит его по плечам кулачками, но Гайтан только усмехается.

– Тебя точно кто-то укусил! Есть такое животное – кретин? Ну есть же, да? Отдай, гад!

– Только в обмен на трусы, – выплюнув сорочку, нагло заявляет Гайтан и хватает Сорси за коленки.

– Хватит вам.

Голос Жиля – глухой, равнодушный – заставляет обоих вздрогнуть. Мальчишка стоит к ним спиной, закрывает балконную дверь. Сорси прикрывается рубашкой, собирается что-то язвительно ему ответить, но её опережает Гайтан:

– Ты что такой злой?

– Не твоё дело.

Жиль исчезает в комнате, закрывает за собой дверь. Сорси и Гайтан обмениваются удивлёнными взглядами и приступают к одеванию. За дверью ванной шумит вода, что-то распевает Амелия. В соседнем номере просыпаются Фортен и отец Ланглу, смотрят на часы и торопливо собираются.

Во время завтрака Жиль и Акеми сидят друг напротив друга, не проронив ни слова. К еде оба даже не притрагиваются. Ксавье хмурится, поглядывая на них, гадая, что случилось, но при всех спросить не решается. Сорси старается разрядить обстановку: строит рожицы Амелии, болтает о том, как бы ей хотелось работать в Азиле на пищекомбинате и вкусно готовить. Фортен с Гайтаном обсуждают устройство ховербайков: библиотекарь пытается на пальцах объяснить парню, по какому принципу работает то, что поднимает ховер в воздух.

В назначенное время коридорные помогают спустить вещи в вестибюль отеля, где уже ожидает Генри Дэвис в привычных летних ботинках на босу ногу, джинсах и кричаще-яркой футболке. Он сдержанно здоровается с Ксавье Ланглу, пожимает руки мужчинам, галантно кланяется девушкам. Амелия, увидев его, мгновенно прячется за спину Жиля.

– Доброе утро, маленькая мисс, – натянуто улыбается Дэвис.

Девочка молча оттопыривает средний палец, демонстрирует произведение бывшему гиду и гордо отворачивается.

– Ну, зачем так? – миролюбиво говорит Генри, присаживаясь на корточки. – Расстанемся друзьями? Я кое-что тебе принёс, малышка.