Одержимый. Рыцарь империи - [60]

— На дело, а не на подставу, — хмыкнув, поправил его я. И перебил пытающегося что-то сказать Руперта: — Не надо. Только не надо пытаться впарить мне какую-нибудь туфту. — После чего, откинувшись на спинку стула, лениво сообщил братьям: — Дэнис во всём сознался, когда я его отловил.

— Он тебя, очевидно, зачем-то обманул, — быстро переглянувшись с братом, веско обронил Гейдрих.

— Точно! — кивнул Руперт. И укоризненно посмотрел на меня: — А ты взял ему и поверил…

— То есть, по-хорошему сознаваться не желаете? — перебив его, уточнил я. И безразлично пожал плечами, протягивая руку к лежащему на столе змеиному посоху. — Хорошо, тогда сделаем по-плохому… Пусть Святая Инквизиция вами занимается…

— Погоди, Стайни, погоди! — повысил голос Гейдрих, не дав мне, начавшему подниматься со стула, спокойно уйти. И со злым прищуром глаз молвил: — Ты что же решил, что мы позволим тебе так вот запросто поклёп на нас возводить?.. Нет, милый друг, нет, за свои слова придётся отвечать…

— Не вопрос. Если надо будет — отвечу, — словно и не заметив сокрытой в словах Гейдриха угрозы, равнодушно уведомил их я. И с неприятной улыбочкой подбодрил магов, от которых явственно потянуло эманациями стихии Земли: — Ну что же вы? Давайте же, попытайтесь напасть!.. Предоставьте мне законный повод убить вас прямо сейчас…

— А не чересчур ли ты самоуверен, Стайни? — ощерился Руперт.

— Я неслабого лича вынес, считай, в одного… — согнав с лица ухмылку, проникновенно начал я. И кивнул на змеиный посох, лежащий на столе, как доказательство моих слов. После чего с кровожадным оскалом заключил: — А парочку никудышных магов, не дотягивающих даже до четвёртого ранга, просто порву как котят…

Гейдрих отчётливо скрипнул зубами. Да и Руперт особой радости от моих слов не выражал. Однако нападать на меня никто не спешил. Размышляли братья, прикидывая свои шансы…

— Ну же! Решайтесь уже! — грубо поторопил я их.

— Нет, — глядя на мой сжавшийся кулак, облачённый в латную перчатку, покачал головой Гейдрих, обращаясь к своему брату, начавшему медленно-медленно отодвигаться от стола. И Руперт застыл. А старший Хайнс словно сдулся, поник, и, отведя взгляд от моих горящих жаждой схватки глаз, медленно и с крайней неохотой выдавил из себя:

— Чего ты от нас хочешь?..

— Перво-наперво, я хочу знать, кто вам меня заказал, — моментально отреагировал я, чуть расслабляясь. Так ведь и думал, что братья-маги быстренько сознаются, едва на горизонте замаячит перспектива вступить в смертельную схватку с неясным исходом или очутиться на справедливом инквизиторском суде…

— Этого мы не знаем, — помолчав, глухо выдавил из себя старший Хайнс. И вскинул руки, когда я, нахмурившись, вновь потянулся за посохом: — Мы правда не знаем! Так как общались только с доверенным лицом заказчика!

А Руперт добавил: — Нам известно лишь то, что желает твоей смерти некто очень богатый и влиятельный. Судя по всему, какой-то аристократ…

— И что, никаких имён? Ничего? — уточнил я. На что братья отрицательно помотали головами, всем своим видом выражая искреннее сожаление по поводу того, что они не могут сдать мне заказчика убийства и свалить всё или очень много на него.

— Жаль, жаль… — задумчиво протянул я. И немедля задал следующий интересующий меня вопрос: — Не пойму только, зачем вам самим было влезать, придумывать всякие глупости с походом? Подождали бы просто пока меня местные бандюги прикончат… Или, в крайнем случае, подсобили бы им незаметно малость…

— Заказчик мог оказаться недоволен таким поворотом событий, — посмотрев на брата и тяжело вздохнув, ответил Гейдрих. — Так как его пожелания были недвусмысленны — всё должно выглядеть так, будто ты просто исчез. Растаял в безвестности. Пропал. Раз и навсегда. Чтоб в случае чего — комар носу не мог подточить. — И, помолчав, добавил. — К тому же, у заказчика непременно возникли бы к нам вопросы, в случае, если бы твоя смерть произошла без нашего непосредственного участия… Как минимум он потребовал бы свои деньги назад. А мог бы и обидеться…

— А злить человека, который способен заказать убийство даже из-за сущей ерунды себе дороже, — влез Руперт.

— Из-за какой ерунды? — мигом насторожился я.

— Ну, когда мы поинтересовались у доверителя заказчика, что заставило его господина обратиться к нам с такой просьбой, он ляпнул что-то типа — не смерду, мол, немытому нюхать прекрасные цветы… — ответил младший из братьев.

— Цветы?! — сначала полезли у меня брови на лоб, а затем я недоумённо нахмурился: — Причём здесь какие-то цветы?.. — Но тотчас же оборвал себя, поражённый одной пришедшей в голову догадкой: — Погодите-ка… — И нетерпеливо вопросил: — А речь шла вообще о цветах? Или о каких-то конкретных?.. О розах там, к примеру… чёрных…

— Да, точно о розе он и говорил! — встрепенулся Руперт.

— Вот же… — не сдержавшись, грязно выругался я, осознав, что моя догадка касательно причин неприязни неизвестного богатого и влиятельного человека оказалась верна. Дело-то всё в наглых и кощунственных посягательствах одного простого стражника на руку и сердце самой невероятной, изумительной и обворожительной благородной девушки Империи… Леди Кейтлин ди Мэнс… Очевидно, кому-то из их аристократического круга сама мысль о возможной связи между ничтожным смердом и Чёрной Розой Империи — как серпом по известному месту.