Одержимый - [73]

Но, прежде чем разговор продолжился, в дверь громко постучали.

– Ротсбергер! – объявил густой бас.

– Наконец-то Айра, – фыркнул Лацке.

На пороге появился плотный толстячок, Айра Ротсбергер, исполнительный директор одной из самых больших поисковых компаний Интернета.

– Не мог прервать разговор с «Ю-эс-эй тудей», – объяснил он голосом человека, привыкшего находить благовидные предлоги для опоздания. Оглядел комнату. – Я пропустил похороны? – Помолчал. – Черт! Вы говорили об Эде. Я слышал, он покончил с собой. Господи! Гребаная трагедия.

Эд Гейверсон. Друг Гленна Киндла, еще один исполнительный директор и самоубийца.

– Выстрелил в рот из дробовика, так? – продолжил Ротсбергер. – Ужасный конец.

– У него часто случались депрессии, – вставила Дуглас. На какие-то мгновения повисла тишина. – Думаю, нам пора разойтись.

Все взгляды скрестились на Гленне, который наклонился к Энни, вроде бы шептался с ней.

Гленн поднял голову:

– Мои искренние извинения. У нас есть некоторые технические трудности. Нам нужно с ними разобраться, прежде чем отнимать ваше драгоценное время. Полагаю, в следующий раз мы сможем встретиться в декабре на выставке, которую будет проводить Ассоциация потребителей электроники.

Лацке встал. Поднялась и Энни. Нарушила повисшую в комнате тишину:

– Ты не можешь оставить этих людей в подвешенном состоянии. Их могут впутать в это дело.

– Пожалуйста.

– О чем она говорит?

– Впутать во что?

– Беспокоиться абсолютно не о чем, – ответил Гленн.

– Знаменитые последние слова, – хмыкнул Ротсбергер.

Лацке сел.

Гленн вздохнул, едва сдерживая раздражение. Ему явно не хотелось объяснять директорам свою вовлеченность в трагические события последних дней.

– Как вам известно, мы проверяли наши методы повышения эффективности рекламы. Получили очень хорошие результаты с добровольцами в лаборатории. Они подтвердили огромный потенциал этого направления. Мы решили, что следующим этапом должны стать испытания в реальных условиях.

– Продолжай, – буркнул Лацке.

– Одну секунду, Андре, – вмешался Ротсбергер. – Просто хочу разобраться. Мы все еще говорим о том, чтобы снабдить компьютер программой, которая обеспечит потребителю реальное интерактивное общение. Физические ощущения – реальный виртуальный мир.

– Точно. – Гленн откашлялся, понизил голос: – Некоторые наши эксперименты проводились в кафе «Солнечный свет».

– Где это?

– То самое кафе в Сан-Франциско, в котором произошел взрыв.

Коллективный вздох пронесся по комнате. Директора переглянулись, переваривая полученную информацию. Прикидывая, какие будут последствия.

– А мы тут при чем? – спросил Ротсбергер.

– Это ужасное совпадение, – вставил Лацке. – Ужасное.

– И я так считаю, – кивнул Гленн. – Волноваться не о чем.

Последовала долгая пауза. Эти директора, похоже, верили (или заставляли себя поверить), что имеют дело с новой, но отнюдь не опасной программой, которая побуждает пользователя больше времени проводить за компьютером. Гленн вроде бы разделял их отношение к этой разработке. Но он умел скрывать свои истинные мысли. И самой непредсказуемой в этой ситуации была Энни. Я решил, что это удобный момент для того, чтобы «взорвать» еще одну бомбу.

– Не забывайте про крыс.

Все взгляды скрестились на мне.

– «Стробэрри лабс».

– Я понятия не имею, о чем он говорит, – поспешно вставил Гленн и, замотав головой, быстро-быстро заморгал. Вроде бы пребывал в полном недоумении.

– Так о чем он говорит? – спросил Ротсбергер.

– Не имею ни малейшего понятия, Айра, – ответил Гленн, пронзив меня взглядом. – Я думаю, тебе самое время уйти.

Я посмотрел на Энни. Она на мгновение встретилась со мной взглядом, потом отвела глаза.

– Испытания на животных? – Дуглас покачала головой, потом пожала плечами.

– Я абсолютно ничего об этом не знаю! – воскликнул Лацке. – Для меня это – темный лес. Если возникнет такая необходимость, я смогу убедить в этом моих акционеров.

Энни вытянула руки перед собой, ладонями вниз, прося сидящих за столом успокоиться. Гленн пробежался правой рукой по волосам, на мгновение прижал пальцы к виску.

– Позвольте объяснить, – сказала Энни.

– Сядь, Энни.

– Энни? – переспросил кто-то.

– Тара.

Энни посмотрела на отца. Потом раскинула руки, как бы уступая ему трибуну, и села.

– Как я и говорил, почему бы нам не разойтись? – Голосу Гленна недоставало привычной уверенности. – У вас есть более важные дела.

– Правильно, – кивнула Дуглас. – Нам просто нужна полная информация. Мы должны знать, как сильно подставились. Реакция прессы предсказуема. Они ухватятся за самую тоненькую ниточку, связывающую нас и взорванное кафе.

– И мы чертовски любопытны, – добавил Лацке. – Проводились другие испытания, о которых нам ничего не известно?

– Нет, – ответил Гленн. – Абсолютно – нет. Вы знаете меня много лет. Вы знаете обо мне все. Пожалуйста, не раздувайте из мухи слона.

– Ты абсолютно уверен, Гленн?

– Нам могут поставить в вину несогласованный порядок испытаний, – раздался голос Энни.

– Подождите, – вновь заговорил Гленн. – Я не знаю…

– Дай ей закончить.

– Мы не могли полагаться на данные от субъектов, которые согласились на участие в тестировании… пусть даже они точно и не знали, о чем речь. И, как и сказал Гленн, испытания в реальных условиях являлись естественным следующим шагом. Я привела его план в действие.