Одержимые - [50]

Когда Адам наконец вернулся, игривое выражение исчезло с его лица. Леа в буквальном смысле ощутила разверзшуюся между ними пропасть. Он еще несколько минут постоял рядом с ней, погруженный в свои мысли, а затем, коротко попрощавшись, отпустил. Она даже не предприняла попытки каким-либо образом прикоснуться к нему, а просто ушла с выставки — задетая непреодолимой холодностью, исходившей от него. На улице Меган отвела ее к лимузину, и Леа даже не поняла, развлекает ли ее то, каким образом Адам отправил ее прочь, или нет.

Придя домой, Леа некоторое время неподвижно стояла перед зеркалом, разглядывая себя, словно чужую. Возможно, сравнение это было вполне оправдано, потому что она не хотела бы иметь ничего общего с женщиной, подавленно и обиженно смотревшей на нее.

Несколько дней спустя состоялся ужин с группой людей, состязавшихся за внимание Адама и оживленно перебивавших друг друга. Впоследствии Леа при всем желании не могла вспомнить ни одной детали прошедшего ужина.

Непоздним вечером она — как во и все предыдущие вечера — приняла две таблетки снотворного, поскольку от постоянного напряжения и растерянности совершенно потеряла покой. Она уже совсем было уснула, когда внезапно Меган стащила ее с дивана и переодела, словно безвольную куклу. Леа была слишком сонная, чтобы оказывать серьезное сопротивление.

— Вы хоть иногда прослушиваете свой автоответчик, или он у вас так, для красоты? — раздраженно спросила Меган, грубо дергая Леа за волосы. Очевидно, Меган оставила на автоответчике четко сформулированное поручение быть вечером готовой для Адама.

Прошло некоторое время, прежде чем Леа сумела ответить.

— С тех пор как Надин оставила на нем что-то около миллиарда разъяренных сообщений, я стараюсь этого аппарата избегать. Надин — это моя подруга, — смущенно добавила она.

Но Меган уже не слушала, протягивая Леа пару украшенных камнями босоножек. Поскольку Леа угрожала потеряться в сверкании камней, Меган прикрикнула на нее просто, но эффективно:

— Надеть!

Пока Меган разбиралась с ее декольте, одурманенное таблетками сознание Леа поинтересовалось, каким образом эта женщина вообще попала в ее квартиру. Элегантная Меган со связкой отмычек — как это может быть, скажите на милость?

И вот Леа с озадаченным выражением лица сидит в отдельном кабинете деликатесного итальянского ресторана. Вместо приветствия Адам протянул ей бокал крепкого аперитива, очевидно, предполагая, что ей это очень нужно. К сожалению, сочетание алкоголя со снотворным не дало желаемого эффекта. Вместо того чтобы обрести способность ясно мыслить, Леа вскоре лишилась тормозов.

Адаму стоило невероятных усилий отвести взгляд от Леа и оказывать должное внимание своему соседу по столу. Впрочем, он заметил, что, хотя у ван Вайнхууса рот был открыт, он не издавал ни единого звука. Перед ним стояла нетронутая паста по-крестьянски, а в руке он держал вилку, которой так и не воспользовался, словно совершенно забыл о ее существовании. Непривычное состояние для этого падкого на развлечения человека, поэтому взгляд Адама тут же метнулся в сторону Леа, сидевшей напротив него.

Подняв руку, Леа непривычно медленными движениями массировала себе спину. Тонкие хрусталики люстры сверкали на свету и подчеркивали линию ее шеи. Она подняла руку еще немного, и декольте ее черного платья для коктейлей открыло головокружительный вид.

Адаму в последний миг удалось сдержать вздох. Но помешать крови прилить к щекам, так что они запылали, он не сумел, и его бросило в пот. Надеясь отвлечь Леа от опасного занятия, он повернулся к своей соседке по столу, поскольку понял, что, судя по ерзанию ван Вайнхууса на стуле, тот был все еще всецело поглощен созерцанием Леа.

Жена ван Вайнхууса выжидающе смотрела на него. Адам уже целый вечер чувствовал на себе ее взгляды, и ему с трудом удавалось избегать ее попыток прикоснуться к нему. Теперь она кокетливо поглаживала себя по шее, невольно подражая соблазнительной позе Леа.

— Похоже, ваша спутница сегодня слегка не в себе. Или эта детская рассеянность — составляющая ее натуры?

Прежде чем Адам успел что-либо ответить, его окутал дурманящий аромат. Сладкий, словно карамель, но в то же время в нем было что-то терпкое, похожее на цедру апельсина, он щекотал его нос. Этот аромат не мог решиться, хочет ли он соблазнить или же произвести впечатление своей силой. Адам знал его слишком хорошо, потому что ни на какой другой его тело не реагировало настолько интенсивно.

В приступе отчаяния он сжал кулаки. Удивленно поднял брови, когда соседка немного отодвинулась от него, при этом приятно улыбаясь. Причину такого поведения он понял, увидев свое отражение в широко раскрытых глазах госпожи ван Вайнхуус: мужчину, который вот-вот потеряет контроль над собой. Как он ни старался контролировать вспыхнувшую страсть, которую вызывала в нем Леа, скрыть ее было нельзя.

В приступе мрачного веселья Адам едва не рассмеялся. Вот он сидит в обществе, попасть в которое ему стоило таких усилий. И вместо того чтобы сосредоточиться на расширении столь нужных ему связей, он теряет над собой контроль из-за женщины, которая только и делает, что дуется на него.