Одержимость миллиардером (ЛП) - [8]

Я встречаюсь с Оливером в "Rue de Rennes". Мы хотим что-нибудь поесть и потом пойти в кино. В прокате фильм "На ярком солнце" с Аленом Делоном в главной роли. Парень ожидает меня на одной из красных скамеек кафе "Le Vieux Colombier". Едва он меня видит, как тут же поднимается, улыбается и целует в обе щеки. Кажется, Оливер радуется тому, что видит меня. Я сажусь рядом с ним на скамейку. Юноша берёт мою руку и целует. Я быстро её убираю.

— Прекрати это!

— Но, Лу, ты так сногсшибательно выглядишь. Я не могу сопротивляться тебе.

— У меня был довольно утомительный день, поэтому, пожалуйста, сделай одолжение, и не делай всё ещё хуже...

— У тебя трудности с твоей практикой?

— Это немного сложно...

Я не решаюсь рассказывать ему о Давиде Фултоне. В его голове фильм проходит всегда одинаково. Оливер принадлежит к редкому виду мужчин, которые охотно идут в кино. Он – фанат кино. Я познакомилась с ним в первый год учебы в университете. Юноша соблазнил меня своими разговорами об эстетике Гас Ван Сента [5] . Парень большой, очень нервный, с короткими белокурыми волосами и выразительным подбородком. Физически он никогда не был моим случаем. И интеллектуально Оливер очень быстро мне надоел своей болтовнёй. Как все кинематографисты он разбирает каждый фильм на отдельные кадры. Наши отношения пробежали за шесть месяцев, шесть месяцев, в которые парень упрекал меня, что я его не люблю – что впрочем было правдой; шесть месяцев, в которые я утверждала, что получаю удовольствие в постели, чего не случалось. Незадолго до экзамена в мае, я закончила эти отношения. Мы остались друзьями; я из-за чувства вины, что оставила его, и он потому, что ещё надеется, что я вернусь обратно к нему.

— И как проходит твоя практика? — Оливер остаётся упорным, потому что я всё ещё молчу.

— Мою практику можно ограничить двумя проблемами: начальница диктатор и странный автор, которого я сопровождаю от одного книжного магазина к следующему.

— Что это за такой странный автор? Старый тип с животом?

— Скорее молодой без бороды, — нервно говорю я, чтобы помешать его ревнивому реагированию.

— И как его зовут?

— Давид Фултон.

Оливер округляет глаза.

— Автор бестселлеров, который пишет эзотерические триллеры? Эти бульварные романы?

— Это не бульварные романы! Это правильное, даже хорошо проведённое расследование. И учит многому в греческой мифологии.

— Только не говори мне, что тебе нравится что-то подобное!

— И почему нет?

— Лу, ты меня разочаровываешь. Я всегда считал тебя требовательнее.

— Это безразлично. Я как раз склоняюсь к моему плохому вкусу.

— И это действительно происходит не от того, что он молод и не имеет бороды...?

— Сейчас же перестань! Я рассержусь.

Вопреки моим мерам предосторожности, сейчас он ревнует.

— Ты абсолютно уверена?

— В любом случае этот тип ужасно высокомерный, холодный хвастун..., — так утрирую я и в это мгновение совершенно не ясно, делаю ли я это для Оливера или для себя.

Мы заканчиваем с нашим салатом и идем в кино. В прокате "На ярком солнце". Я так одержима Давидом Фултоном, что для меня Ален Делон – несмотря на то, что он в этом фильме молодой и очень хорошо выглядит – прямо-таки кажется безвкусным. Я вижу его, и мне кажется, что на лодке Давид Фултон. Давид в море, Давид в плавках в стиле 60-х годов… Понятие "одержимость" – это полностью пока ещё эвфемизм. (прим.пер. - смягченный способ выражения грубого или неприличного значения).

Глава 3 Крайне очаровательная

14 августа

Сегодня я выхожу в "Balard" [6] так как там находится телестудия, в которой должна записываться литературная передача с Давидом. Едва я покидаю станцию метро, меня тут же настигает голос, который постепенно начинает казаться мне знакомым. Я невольно вздрагиваю.

— Доброе утро, мадемуазель Марс.

Я оборачиваюсь. Давид стоит передо мной в чёрном костюме, белой рубашке, глаза как всегда скрыты за тёмными очками, как у агента ФБР. Пожалуй, он всё же не будет меня преследовать! Или даже – немыслимо – захватывать в метро...

— Что вы здесь делаете? — спрашиваю я растерянно.

— Я ждал вас.

"Ягуар" припаркован в 10 метрах позади него. Это выглядит так, как будто он ждал.

— Сегодня утром вы не забрали меня в отеле.

— После того, что было вчера вечером, я предполагала...

— Что должно было вчера произойти? — спрашивает писатель. Фултон выглядит удивленным.

— Ну, у меня было впечатление, что я вас ненамеренно обидела.

— "Обидела" – это, пожалуй, не правильное выражение. Вы мне только кое о чём напомнили. Вы можете не принимать всерьёз мои налёты меланхолии. Это находит время от времени. И? Каким был вечер с вашим другом?

— Очень хорошим. Мы были на фильме "На ярком солнце", — отвечаю я и снова глупо краснею.

— Прекрасный фильм, даже если Ален Делон не мой случай.

— Почему вам не нравится Ален Делон?

— Мне не нравится, что он – равнодушный красавчик.

Я звонко смеюсь. Это соответствует примерно тому же, что я считаю о нём.

— Вы находите это смешным?

— Нет... Это только потому, что я сама не люблю равнодушных красавчиков.

Мы добираемся в телестудию и должны завершить наш разговор. Ассистентка наступает ему на пятки, едва он входит в дверь. Давид снова надевает профессиональную маску и склоняется в общепринятом ритуале – от гримирования до причёсывания. Потом следует на прямой эфир, и я восхищаюсь его отличной находчивостью. Он вставляет фразы о своих предпочтениях в греческих мифах – и элегантными пируэтами вытаскивает себя из афер: у греческих богов есть более страстная сексуальность, чем у ангелов христианской религии. Провокация, которая граничит с богохульством. Фултон подвергается опасности получить трудности с фундаменталистами. Ему задают вопрос, отражается ли успех на его стиле. "Нет, — отвечает он, — определённо, нет".