Одаренный - [5]

Под ногами расстилалось мягкое пружинистое покрытие, мало похожее на привычную траву. От чистого воздуха кружилась голова, и я замер, разглядывая окружающую растительность — заросли вокруг смахивали на земные джунгли. Кусты, увитые тонкими лианами: коричневыми, желтыми, красными. Над ними носились какие-то мелкие птицы или крупные насекомые — выглядело это все совсем непривычно.

— Сейчас мы посетим Тадж. Ты готов? — торжественно произнес проводник.

— Готов, — пробормотал я, осматривая необычное транспортное средство. Часть прозрачного пузыря кабины замерцала и исчезла — Этан спокойно занял одно из мест, сделав приглашающий жест рукой. Пол чуть дрогнул, а я ощутил нарастающую тяжесть, которая вскоре пропала — аппарат взлетел и начал с гудением разгоняться.

— Через сорок восемь стандартных минут прибудем на место, — сообщил эмпат.

— Что это такое? — поинтересовался я.

— «Упла», модель с гравитационным двигателем, мы используем такие для перемещения в атмосфере. Федерация поставляет нам лучшее…

— Тадж — это город?

— У нас нет городов, это тупиковый путь. Тадж — часть этого мира, такая же, как и ты. Скоро увидишь сам — на наших гостей это обычно производит впечатление, — ответил Этан с улыбкой.

Под прозрачным брюхом летательного аппарата проносились заросли, редкие купола и какие-то совсем непонятные сооружения в виде решетчатых башенок и колонн.

— Ладно, но как он поможет мне вспомнить? — недовольно пробурчал я, устав от загадок.

— Тадж быстро нейтрализует остаточный эффект артефакта, который все еще воздействует на области мозга, отвечающие за долговременную память. Для переноса требуется выполнить определенную последовательность действий. Артефакт позволяет поместить сущность в другое тело, после того как прекратило жизнедеятельность предыдущее…

— Так вы что, сами убили этого своего старшего?

— Можно сказать и так, — спокойно кивнул мой спутник. — Но он не погиб. Одаренные здесь не умирают — они уходят в Тадж.

— Ну да, конечно. — Я ухмыльнулся.

— Ты скоро увидишь сам. — Этан замолчал.

Смотреть на однообразный пейзаж внизу быстро надоело, я коснулся рукой коммуникатора и принялся разбираться в его функциях. Назначение устройства стало в общих чертах понятным — пластинка на шее позволяла подключаться к планетарной сети. Аппарат снизился и завис над посадочной площадкой, рядом с которой из вездесущей зелени торчали купола и непонятные сооружения в виде пилонов с небольшими башенками.

Нас уже встречали — среди десятка мужчин и женщин оказались и два совсем странных создания. Одно было похоже на большую крысу, вставшую на задние лапы, другое — покрытый сморщенной коричневой кожей большеголовый урод, выглядевший пародией на человека. Люди носили уже знакомые комбинезоны, однако некоторые щеголяли в коротких шортах и прозрачных накидках. Инопланетяне обходились и вовсе без одежды. Почему-то я ощутил неприязнь к этим существам. Видимо, из-за запаха — большеголовый распространял вокруг себя еле заметное амбре протухшей рыбы.

«Для беспокойства нет повода», — прошепталась в моей голове чужая мысль, а инопланетянин моргнул глазами-щелочками, скрестив тонкие руки на груди.

— Старшие, — пояснил Этан. — А это представители цивилизаций Чизахи и Печембу, являющихся частью нашего общества.

После продолжительного спуска на гудящей платформе вся наша пестрая компания оказалась в большой пещере с гладкими стенами. Из оплавленной поверхности косо торчал остроконечный обелиск из блестящего черного материала.

— Тадж, — восхищенно прошептала узкоглазая женщина с желтоватым лицом.

— Подойди и прикоснись, — предложил подросток с иероглифом на лбу.

— Что-то мне эта штука не нравится… — пробурчал я.

— Для тебя это безопасно, — мягко подтолкнул Этан. — Ты же хотел вспомнить…

Приблизившись к колонне, я почувствовал легкий дискомфорт. Присмотревшись, заметил, как в глубине этого образования пробегают цепочки крошечных огоньков, а очертания сооружения расплываются. Вытянутая ладонь провалилась в податливый материал, и тот растекся тонкой пленкой, дойдя до локтя. В голове зашевелилось что-то чужое, и меня накрыло — пространство сжалось в точку.

За мгновение передо мной промелькнула вся жизнь — что-то огромное и чуждое выворачивало воспоминания наизнанку, останавливаясь на отдельных моментах. Вот запрыгиваю в кузов окрашенного в защитный цвет грузовика. Там уже сидят такие же, как я — на всех потрепанная камуфляжная форма, тяжелые бронежилеты и ремешки разгрузок. Сосредоточенные лица и руки, сжимающие автоматы. На полу навалены каски и забитые снаряжением рюкзаки.

Колонна долго тащится по пыльной извилистой дороге — отстраненно смотрю назад и вижу — на месте замыкающего БТРа-«восьмидесятки» вспухает огненный шар. Транспорт глохнет, а соседи выпрыгивают наружу, на потемневших лавках остаются тела трех бойцов — они погибли, так и не успев понять, что попали в засаду. Соседний КамАЗ сносит с дороги, и он горящим куском металлолома валится на бок. Сверху мелькают вспышки, о бронированные борта грузовиков колошматят крошечные кусочки горячего металла.

Вжимаясь в землю, вскидываю оружие — автомат трясется в руках, посылая огненные строчки в сторону невидимого противника. Над головой свистят пули, но пока меня им не достать. Я успеваю высадить один магазин и начинаю менять на тот, что примотан к опустевшему черной изолентой — в разгрузке еще пять одиночных рожков. Воздух наполнен белым дымом сгоревшего пороха и едкой вонью солярки — так сегодня пахнет смерть.