Очищение убийством - [47]

Освиу опять развел руками.

— Слишком гордые сыновья королю не друзья, — тяжело вздохнул он. — Чего еще может хотеть себялюбивый королевский отпрыск, как не стать королем?

— Альфрит хочет стать королем?

— Я поставил его королем Дейры, чтобы утолить его притязания, но ему мало — он желает занять трон всего королевства Нортумбрии. Я это знаю. И он знает, что я знаю. Мы лишь играем в доброго отца и преданного сына. Но вполне может настать день…

Он еще раз пожал плечами.

— Такие расследования требуют времени, — сказала Фидельма успокаивающе. — Нужно учесть множество соображений.

Освиу некоторое время смотрел на нее, а потом скривился.

— Конечно, ты права, сестра. Я не имею права давить на вас. Вы ведете розыски ради истины. А я — ради того, чтобы уберечь королевство от разделения и кровопролития.

— Ты действительно думаешь, что люди так сильно убеждены в правоте той или другой церкви, что станут драться друг с другом? — осведомился Эадульф.

Освиу покачал головой.

— Не религия сама по себе, но те, кто использует религию в своих целях, угрожают миру на этой земле. Альфрит не постесняется воспользоваться разногласиями, чтобы убедить людей помочь ему захватить власть. Чем дольше те будут размышлять, кто убил Этайн из Кильдара, тем больше выдумают нелепиц, распаляя в себе старую вражду.

— Мы лишь одно можем сказать тебе, Освиу: как только мы приблизимся к решению, ты узнаешь об этом первым, — сказала Фидельма.

— Хорошо. Я удовольствуюсь этими заверениями. Но помните, что я сказал, — за границей нашей страны ходят разные слухи. Многое зависит от этого синода и решения, которое мы здесь примем.

В галерее по пути из покоев настоятельницы Хильды в странноприимный дом Эадульф вдруг сказал:

— Я думаю, Фидельма, что твои подозрения справедливы. Нам нужно поговорить с Тороном.

Фидельма насмешливо подняла брови.

— А ты знаешь, каковы мои подозрения, Эадульф?

— Ты считаешь, что строится заговор, вынашиваемый Альфритом из Дейры, чтобы низвергнуть Освиу и воспользоваться напряженной обстановкой на этом синоде как средством вызвать усобицу.

— Воистину так я и предполагаю, — подтвердила Фидельма.

— Я думаю, ты полагаешь, что Альфрит, действуя через Вульфрика и, возможно, Торона, велел убить Этайн из Кильдара, чтобы создать эту напряженную обстановку.

— Это вероятно. И мы должны постараться выяснить, правда это или нет.

Фидельма и Эадульф входили в закут сестры Ательсвит, который они уже считали своим, когда зазвучал торжественный полуночный звон.

Фидельма подавила вздох, а Эадульф немедленно вынул молитвенные четки.

— Уже поздно. Завтра мы встретимся с Тороном, — сказала Фидельма. — Но не забудь, что ты должен разузнать о прошлом Ательнота. Пока что у меня остаются подозрения на его счет.

Брат Эадульф кивнул в знак согласия и начал читать «Ave Maria»:

Ora pro nobis, sancta Dei Genetrix.

Молись за нас, святая Матерь Божья.

Колокол, воззвавший к первой утренней трапезе, уже отзвонил, и молитва, предшествующая трапезе, уже была произнесена, когда сестра Фидельма проскользнула на свое место за длинным деревянным столом. Сестра, избранная на этот день чтицей, была сторонницей Рима и уже заняла свое место за кафедрой во главе стола. Она неодобрительно нахмурилась, когда Фидельма присоединилась к ним.

— Benedicamus, Domino,[15] — холодно произнесла она в знак приветствия.

— Deo gratias,[16] — ответила Фидельма вместе со всеми.

После чего сестра произнесла молитву Beati immaculati,[17] которая предшествовала чтению, и все приступили к трапезе.

Фидельма, стараясь не слышать скрипучего голоса этой женщины, без особой охоты вкушала еду из злаков и плодов, стоящую перед ней. Время от времени она поднимала глаза, чтобы рассмотреть собравшихся в трапезной, но Эадульфа не было. Она увидела брата Торона, сидевшего за столом невдалеке от нее. Смуглое лицо монаха-пикта казалось оживленным. Она удивилась, увидев, что он занят разговором с молодым монахом с соломенными волосами, Сиксвульфом. Молодой человек сидел к ней спиной, но его волосы, его узкие плечи и женственные движения нельзя было не узнать. Заинтересовавшись этим, она наблюдала за выражением лица Торона. Оно было напряженным, сердитым и упрямым. Вдруг она обнаружила, что черные глаза Торона смотрят прямо на нее. Их взгляды скрестились на миг, после чего елейная улыбка скользнула по смуглому лицу пикта, и он кивнул ей. Фидельма заставила себя склонить голову в ответ и снова занялась едой.

Выходя из трапезной, она наконец заметила Эадульфа, который сидел с несколькими клириками-саксами в дальнем углу. Похоже, они были заняты важным разговором, и она не стала подходить к нему, решив прогуляться к берегу моря. Давно уже не дышала она свежим морским воздухом. А вчерашняя вечерняя попытка сделать это не удалась из-за Торона и его тайной встречи с Вульфриком. Кажется, она провела взаперти в этом монастыре уже целую вечность!

Ее озадачило столь нежданное сближение Торона с Вульфриком и Сиксвульфом. Важно ли это и связано ли со смертью Этайн?

Фидельмой овладела неуверенность. Она попала в незнакомую, чуждую страну, а необходимость вести расследование смерти подруги только усиливала смятение и уныние.