Очищение огнем - [137]

Завтрашний день планировался Лорой как рабочий – ученые должны представить достигнутые результаты и определить цели будущих экспериментов. Сегодняшний вечер предоставил возможность наведения мостов. Ужин был сервирован в величественной, отделанной зеркальными панелями столовой «Блуфилдз». Кей, предупрежденная о необходимости надеть вечерний костюм, привезла с собой черное платье без плечей, державшееся на тонких лямках, к которому обычно надевала единственную жемчужную нить.

Но на этот раз, повинуясь некоему странному импульсу, девушка вынула из букета в спальне белый пион и приколола к поднятым вверх медно-золотистым волосам. Все сотрудники, кроме Пола, еще не вернувшегося из Нью-Йорка, вместе с членами правления и администратором фонда – всего тридцать восемь человек – сидели за длинным столом, уставленным тем же фарфором, хрусталем и серебром, которые приобрел старый Натэниел Джеррон, чтобы принимать за ужином Морганов, Вандербильтов и Асторов.

С потолка свисали две огромные хрустальные люстры; множество мерцающих свечей отбрасывали на все окружающее романтический отблеск. Атмосфера королевской роскоши еще более усиливалась при виде четырех ливрейных лакеев, застывших, как статуи, по углам комнаты и выходивших из транса, только когда нужно было подавать блюда или уносить пустую посуду.

Привыкнув считать Лору современной практичной женщиной с хорошим вкусом, но без особой тяги к излишествам, Кей могла чувствовать себя сконфуженной и сбитой с толку такой старомодной расточительностью. Но в комнате для гостей, где ее поселили, Кей, от нечего делать, поскольку горничная распаковала и аккуратно повесила ее вещи, – начала листать найденную на полке изданную в нескольких десятках экземпляров книгу об истории «Блуфилдз» и наряду со многими деталями о постройке дома, материалах, декораторах, привезенных со всего мира, в ней было написано, что Натэниел Джеррон, умирая, оставил по завещанию деньги на поддержание дома в точно таком же состоянии, как при его жизни, и все последующие четыреста лет его воля свято исполнялась. Прочитав книгу, Кей заподозрила, что Лора именно поэтому не любила приглашать посторонних в «Блуфилдз» – ее слишком смущала назойливо бросающаяся в глаза роскошь. Должно быть, она согласилась проводить совещание именно здесь, только чтобы умаслить Энди, явно гордившегося поместьем.

За ужином, где гостей рассаживали на определенные для каждого места и карточки с их именами были разложены заранее, Кей обнаружила, что ее соседом оказался Эндрю Джеррон. Он был прекрасным собеседником; хорошо разбирался в политике, знал множество забавных анекдотов и историй из жизни знаменитых людей, с которыми знакомился во время частых путешествий, деловых совещаний, на заседаниях фонда или просто потому, что носил имя Джеррон. Его интерес к Кей не оставлял сомнения, что он не желает ограничить их знакомство только одним уик-эндом, – каждый раз, когда она восхищалась его рассказами об экзотических поездках – красотой диких цветов и необыкновенных птиц, виденных во время путешествия по Амазонке, великолепием фотоохоты на равнинах Кении, – Эдрю предлагал в ее распоряжение личный самолет и выражал готовность показать Кей все, что она пожелает. Несколько раз он намеренно упоминал о жене, с которой развелся четыре года назад, явно давая понять, что сейчас свободен.

Кей невольно спросила себя, уж не желает ли Лора привлечь его на свою сторону тем же способом, по которым когда-то «завербовала» Пола, однако не могла не гадать, каково это будет – принять приглашение Энди. В конце концов, она тоже ничем не связана. Два года Пол был ее любовником, но не предъявлял никаких требований, никогда не говорил, что любит. Между ними всегда существовал безмолвный уговор, что, если кого-то поманит новое увлечение, оба расстанутся без слез и упреков.

После ужина Кей немного побродила среди собравшихся, пожимая руки и знакомясь с другими директорами фонда. Но когда гости постарше и посолиднее начали поговаривать о том, что время позднее, Лора повела остальных в большой солярий, увитый и уставленный тропическими растениями, служивший еще и дискотекой с каменным полом, великолепно скрытой системой усилителей и цветомузыкой, – яркие огоньки то и дело вспыхивали в зеленой листве.

Энди и Кей танцевали один танец за другим – лучшего партнера у нее еще не бывало. Двигаясь в такт грохочущей музыке, она почувствовала нарастающее возбуждение, неотвязное желание более близкого физического контакта с Эндрю Джерроном. Кей танцевала все самозабвеннее, вынимая по одной заколке из волос, так что длинные медные пряди шелковистой вуалью разлетались по лицу и плечам. В мерцающем, постоянно меняющемся свете их скрестившиеся взгляды посылали друг другу безошибочные импульсы. Остальные танцующие постепенно отходили, и вскоре на площадке остались только Кей и Энди. Расстояние между ними сократилось настолько, что тела по временам дразняще соприкасались, изгибаясь в такт нервным ритмам, словно невидимые магниты притягивали их все ближе. Когда музыка смолкла, и они остались стоять в центре зала, его ладони сами потянулись к обнаженным плечам девушки, поползли вниз по рукам, теплые, сильные, нежные. Он был готов завладеть ею! Кей резко отступила, зная, что Энди Джеррон, который мог получить почти все, не проявляет интереса к тому, что достается без боя.