Очищение - [39]

Проблемы в Сенате начались на следующий день. Естественно, что скамьи популяров были полны, а само заседание превратилось в полную неразбериху. К этому времени Красс, Цезарь и Катилина поняли, чего добивался Цицерон; один за другим они поднимались с требованием повторить голосование. Но Цицерон не поддавался. Он подтвердил, что решение было принято при достаточном кворуме, Лукулл заслуживает своего триумфа, а люди нуждаются в представлении, которое подымет им настроение; поэтому он считает, что вопрос исчерпан. Однако Катилина отказался сесть и продолжал требовать повторного голосования. Цицерон спокойно попытался перейти к закону о расходах на поездки. Но так как шум не прекращался, я подумал, что ему придется приостановить заседание. Однако Катилина все еще не полностью оставил идею победить в будке для голосования, а не с помощью оружия, и он понимал, что консул был прав в одном: простым жителям всегда нравятся триумфы, и они не поймут, почему обещанный вчера триумф сегодня у них вдруг отбирается. В последний момент он плюхнулся на переднюю скамью, ударив кулаком по сиденью в злобе и отчаянии. Таким образом, все успокоились: Лукулл получит свой день славы в Риме.

В тот же вечер к Цицерону пришел Сервий. Он резко отказался от предложенного вина и потребовал сказать ему, верны ли слухи.

— Какие слухи?

— Слухи о том, что ты отказался от меня и теперь поддерживаешь Мурену.

— Конечно, нет. Я буду голосовать за тебя и любому, кто меня спросит, посоветую сделать так же.

— А тогда почему ты решил уничтожить мои шансы, согласившись наполнить город легионерами Мурены на неделе выборов?

— Дата триумфа полностью зависит от триумфатора, то есть от Лукулла. — Ответ Цицерона был правдой с точки зрения закона, но совершенно не соответствовал действительности. — Ты уверен, что не хочешь выпить?

— Ты что, действительно считаешь меня глупцом? — Согнутую фигуру Сервия распирали эмоции. — Это же ничем не прикрытый подкуп. И я честно предупреждаю тебя, консул: я предложу Сенату закон, который сделает противозаконными любые банкеты или празднества, проводимые кандидатами или их доверенными лицами накануне выборов.

— Послушай, Сервий. Позволь, я дам тебе маленький совет. Деньги, игры и другие развлечения всегда были частью предвыборной кампании, ею они и останутся. Ты не можешь просто сидеть и ждать, когда люди за тебя проголосуют. Ты должен устраивать представление. Проследи, чтобы тебя везде сопровождала большая группа твоих сторонников. Потрать немного денег, ведь ты можешь себе это позволить.

— Это называется подкупом избирателей.

— Нет, это называется подогреванием их интереса. Помни, что большинство избирателей — бедняки. Они должны знать, что их голос имеет свою цену и «большой» человек готов платить за их поддержку, хотя бы и раз в году. Потому что это все, что у них есть.

— Цицерон, ты меня поражаешь. Я никогда не ожидал, что римский консул скажет подобное. Власть полностью разложила тебя. Я представлю свой закон завтра. Катон меня поддержит, и я надеюсь на твою поддержку — иначе страна сделает выводы.

— Вот он, типичный Сервий! Юрист, а не политик! Ты что, вправду не понимаешь? Если люди увидят, как ты собираешь компромат, вместо того чтобы вести предвыборную агитацию, они решать, что ты потерял уверенность в себе! А во время предвыборной кампании это самое страшное.

— Пусть думают, что хотят. Решать будут суды. Для этого они и существуют.

На этом они расстались. Сервий был прав в одном: Цицерон, как консул, не мог позволить, чтобы его заподозрили в поддержке подкупа. Он был вынужден поддержать закон об изменении порядка финансирования предвыборной кампании, который собирались внести Сервий и Катон.

Обычно предвыборная кампания продолжалась четыре недели, однако эта шла все восемь. Были потрачены невероятные средства. Патриции создали фонд в поддержку Силана, и каждый сделал свой взнос. Катилина получил финансовую поддержку от Красса. Лукулл выделил один миллион сестерций Мурене. Только Сервий демонстративно не тратил ничего, а ходил с вытянутым лицом вместе с Катоном в сопровождении группы секретарей, которые фиксировали каждое нарушение в расходовании средств. Рим постепенно заполнялся ветеранами Мурены, которые разбили лагерь на Марсовом поле. Там они находились днем, а вечером появлялись в городе, совершая набеги на таверны и публичные дома. Катилина ответил вызовом своих сторонников с северо-запада, из Этрурии. Злобные и отчаянные, они появились из девственных лесов и болот этого беднейшего региона: бывшие легионеры, бандиты и пастухи. Публий Корнелий Сулла, племянник бывшего диктатора, который поддерживал Катилину, заплатил за гладиаторов, которые пришли якобы развлекать, но в основном для того, чтобы запугивать. Во главе этой банды профессионалов и любителей стоял бывший центурион Гай Манлий, который тренировал их в полях напротив Марсова поля. Между двумя группами начались ужасные стычки. Кого-то забивали дубинками, кто-то тонул. Когда в Сенате Катон обвинил Катилину в организации этих беспорядков, тот медленно поднялся на ноги.