Очи за око - [19]

Наконец, те приземлились на кресла. Осужденного доволокли до плахи. А народ замер в ожидании представления.

Колокол, к облегчению Виктора, замолчал. Зато появился барабанщик. Прозвучала частая дробь. После чего посредине сидящий судья достал сверток, развернул его и начал зачитывать приговор. Виктор, конечно, ни одного слова не разобрал, но понятно было, что это приговор.

Завершился спич очередной барабанной дробью. Осужденному уже насильно выставляли руку на плаху.

Виктор услышал, что Коркадар что-то закричал. Барабан тут же умолк. Судьи, да и все окружающие уставились в его сторону.

Коркадар, важно ступая, пошел по ступенькам к судьям. Для зрителей представление сулило непредсказуемый финал.

Побазарил с судьями там он недолго. Те только разводили руками и растерянно улыбались. Потом главный судья обратился к толпе, которая взорвалась охами и ахами. А задние ряды ревели восторженными криками. Белого, как мел, осужденного подняли на ноги.

«Где же, черт возьми, Барокон?»

А вот и он! Парень протискивался к возвышению. Там он передал Коркадару недостающую золотую.

Виктор вытер выступивший на лбу пот и опустошенно прилег на кровать.

— Пора умотать отсюда, — прошептал он.

***

— Мать не хотела отдавать. Пришлось насильно отнимать, — с виноватой улыбкой рассказывал Барокон. — А отец клялся, что если не принесу взамен два золотых, откажется от меня навечно.

— Понесешь ему золотые, — отмахнулся Виктор. — А сейчас собираемся в обратный путь. У нас остались две монетки. Пообедаем, и в путь.

В это время в дверь постучали. Виктор удивленный пошел открывать. За дверью оказался один из амбалов, что охранял вход харчевни. Он хриплым голосом что-то сказал Коркадару и ушел.

— Внизу стража. Спрашивают, где проживает тот, который выкупил осужденного на казнь, — перевел Коркадар ему сказанное.

Виктор почуял неладное. Нужно как-то обезопаситься. Но как?

— Барокон, — быстро зашептал он парнишке. — За воротами, в шагах пятисот есть слева небольшой лесок. Там мои люди ждут. Если что случится с нами, беги туда. Спроси Марзана и скажи ему «Сергеевград». Запомнишь?

Не успел парень ответить, как в дверь сильно заколотили.

— Лезь под кровать! Быстро!

Только успел Барокон протиснуться под низкую кровать, как дверь вылетела из петель. В комнату ворвались стражники. Их старший торжественно произнес фразу. Виктор вопросительно взглянул на побледневшего Коркадара.

— Именем повелителя нас арестовывают, — грустно перевел он.

После чего их обоих схватили за руки, вывернули за спину и потащили по ступенькам к выходу.

Накидку Виктор не успел надеть. Теперь вели его в черной плетенке, с гирляндой гранат на поясе и кольтами на бедрах. Мечи сразу конфисковали, а эти смертоносные изделия не приняли в расчет. Посчитали побрякушками. Тем хуже для них.

Как вывели из харчевни, оказались в толпе зевак. Их повели, расталкивая народ, в сторону дворца. Благо, не сразу на плаху.

Там уже, видать, были предупреждены. Сразу запустили вовнутрь.

Внешне красиво украшенный дворец изнутри оказался подобием мрачного подземелья. Грубый коридор, где оказались вначале, вел в зал, практически освещаемый только двумя узкими сводчатыми оконцами под потолком. Днем горели светильники, чтобы хоть что-то было видно. В этом зале никого не было, если не считать по углам застывших стражников.

Их повели в самый центр помещения и тут остановились. Кого-то ожидали. И тот, кого ожидали, через пару минут явился.

Грузный дядька с бородой в форме лопаты, сопровождаемый несколькими слугами прошел к арестованным и, сверкая зенками, встал перед ними. Он сердито оглядывал то Виктора, то сникшего Коркадара. Потом он толкнул грозную речугу, которую синхронно перевел Коркадар Виктору: что он, старший камердинер повелителя, возмущен непристойным действием новоявленного вельможи. Считает себя оскорбленным до глубины души и требует удовлетворения.

— И как он хочет, чтобы мы его удовлетворили? Как его жену? — засмеялся Виктор. — Переводи точно ему мои слова! — прикрикнул на Коркадара.

Тот перевел дрожащим голосом.

Виктор услышал, как прыснули стражники за его спиной. А камердинер окаменел. Он теперь уставился только на Виктора. Если бы взгляд мог воспламенять, то он давно бы полыхал синим пламенем.

— Что уставился, мразь? Переведи!

Коркадар обреченно что-то промямлил на их языке. Видимо, достаточно точно, потому что камердинер медленно вытягивал из запазухи тонкий кинжал.

Только этого Виктору не хватало, чтобы его протыкали, когда кому будет угодно? Он легко вырвал руки из захватов, знали бы бедняги, из каких захватов он обучался выходить, вскинул кольт и всадил пулю точно меж глаз камердинера. Тот рухнул, как скинутая статуя. Кровь залила ореолом пробитую голову.

Это произошло для всех столь неожиданно, столь непонятно, что никто ничего не сообразил, как такое случилось только что.

Виктор, естественно, этим воспользовался сполна. Он одним прыжком очутился у стены с обоими кольтами навскидку. Стражники все еще оставались на местах, парализовано уставившись на шустрого арестованного.

— Подойди сюда, — скомандовал он Коркадару, который не меньше стражников парализовался произошедшим. Все же нашел в себе силы, чтобы передвигать ватные ноги в его сторону. — А теперь скажи оставшимся в живых: я хочу видеть повелителя. И немедленно. Пусть приходит сюда.