Очи познания: плоть, разум, созерцание - [4]
С элевационистами же я могу в некоторой степени согласиться, что различные типы духовных или надличностных состояний доступны младенцам (и первобытным людям); мною это никогда не отрицалось. Сначала я затрону вопрос младенцев, а затем – ранних стадий эволюции человека.
В частности, у младенцев я вижу два основных типа доступа к духовным измерениям. Первый я назвал «остаточным сиянием славы»[2]; оно относится к любому более глубокому психическому (или душевному) сознаванию, которое индивидуум приносит в эту жизнь и которое, следовательно, в некотором смысле имеется с самого зачатия, продолжая быть доступным в дальнейшем (неважно, как вы решите это сформулировать – как реинкарнацию или же как некие глубинные потенциалы, с самого начала доступные человеку). Хазрат Инайят Хан, пожалуй, лучше всего выразился по этому поводу: «Плач младенца нередко служит выражением его томления по ангельскому раю [через который он прошел на пути к земному рождению; тибетцы называют данное промежуточное состояние „бардо перерождения“]; улыбки младенца повествуют о его воспоминаниях о рае и высших сферах». Заметьте, что эти потенциалы не есть часть инфантильной, или младенческой, стадии как таковой: это задержавшиеся отпечатки других, более высоких, сфер. (И, следовательно, то, что воссоздается при просветлении, это не структура младенчества как таковая, а реальные высшие сферы! Романтический идеал младенческого самоощущения как первозданного рая, стало быть, остается глубоко ошибочным.)
Во-вторых, младенец имеет доступ еще и к тому, что я описываю как три основных состояния сознания: грубое (бодрствование), тонкое (сновидение и более глубокое психическое) и причинное (глубокий сон, чистый Свидетель, изначальное Я). Ранняя самость, или самость младенца (пренатальная, перинатальная, неонатальная стадии, а также стадии младенчества и раннего детства), может многообразно испытывать все эти духовные состояния по одной простой причине, что она проходит через цикл бодрствования, сновидения и глубокого сна. Но ведь то же самое касается и взрослых! Иными словами, состояние младенца в этом смысле не имеет доступа к некоей духовности, которая, дескать, в дальнейшем утрачивается взрослым или перестает быть ему доступным. (Подобный крайний вариант романтизма, повторюсь, совершенно неуместен.)
Итак, имеет ли самость младенца доступ к какого-либо рода «духовному сознаванию», которое в действительности утрачивается в ходе последующего развития, но может быть восстановлено в высших состояниях духовного пробуждения? В некоем ограниченном смысле это так, ведь существует «остаточное сияние славы» (будь то в его пренатальной, перинатальной, неонатальной или более поздних формах). Но стоит повторить, что подобное «остаточное сияние» является преимущественно задержавшейся связью с высшими, трансперсональными[3], надличностными, надрациональными уровнями. Оно является их отпечатками, а не потенциалами, которые (в структурном смысле) представляют собой часть самости младенца. А посему при воссоединении с этими высшими уровнями в ходе последующего развития происходит не регрессия к младенческому состоянию, а прогрессия, или «переоткрывание» высших уровней как таковых. Обычная внутриутробная и младенческая самость не живет в совершенной нирване, запредельной любым страданиям, боли и тлену; она живет, погруженная в сансару, со всем ее голодом, болью, преходящими удовольствиями, криками и, порою, улыбками, – но вместе с собой она несет в своей сокровенной сути высшие уровни собственной же потенциальной эволюции (и высшие состояния тонкого и причинного сознания), с которыми она может соединиться на постоянной основе, полностью привнеся в сознание, лишь тогда, когда ее собственное развитие переходит от дорациональности к рациональности и надрациональности.
Разумеется, любые низшие, или дорациональные, потенциалы (например, различные протоэмоции, прана, эмоционально-сексуальные влечения) и сами могут быть подавлены и вытеснены в ходе развития в период раннего детства. Если это происходит, тогда, как мною всегда основательно подчеркивалось, успешная психотерапия обычно подразумевает регрессию во благо эго (дабы воссоединиться и реинтегрировать эти утерянные или вытесненные грани опыта). Более того, если вытеснение слишком серьезно, оно может частично или даже полностью подорвать развитие к высшим, трансперсональным и сверхсознательным, состояниям. В этом случае необходимо произвести спиралеобразное возвращение к ранним структурам: сначала регрессировать во благо эго (чтобы «починить» ранние дорациональные травмы), а затем прогрессировать ради трансценденции эго (исправив дорациональные повреждения, самость может с большей легкостью перейти от рациональных форм адаптации к надрациональным). Посему, опять же, даже в этом спиралевидном возвращении-и-трансценденции связь устанавливается не с высшим состоянием, а с сильно травмированным низшим состоянием, которое необходимо «починить». И вновь воззрение романтизма в значительной мере оказывается «мимо кассы».
Наконец, концепция до/над-заблуждения утверждает, что
В XXI веке всё большее число людей по всему миру начинает приходить к пониманию, что жизнь в высокотехнологическом современном обществе нисколько не противоречит духовной практике, а глубинные откровения религии прекрасно совместимы с современным научным знанием. Всемирно известный философ Кен Уилбер, который сам является мастером созерцательно-медитативных практик в рамках традиций дзен-буддизма и буддизма ваджраяны, достигшим высоких ступеней реализации в созерцательном развитии, предлагает наброски интегрального видения буддизма будущего – буддизма многомерного, способного вместить в себя современные научные и психологические открытия, но при этом полностью сохранившего все сутевые доктринальные и практические положения.
Тысячи лет почти во всех частях света люди прибегали к практикам для изменения своей жизни и достижения в ней равновесия от магических ритуалов древних шаманов до созерцательной науки мистических традиций и новейших научных достижений в области здоровья, питания и физических упражнений. Мы всегда искали способ прикоснуться к ещё более глубокой истине, достичь гармонии и благополучия, реализовать свой глубинный потенциал.Практика интегральной жизни – это способ организации множества практик (как формировавшихся на протяжении многих веков, так и появившихся на передовой изучения психологии, сознания и других лидирующих областей) при помощи подходящей для жизни в XXI веке модели.
Представьте, что будет, если мы возьмём всё, что нам могут поведать о человеческом потенциале – потенциале психологического, духовного и общественного развития – все мировые культуры, и выделим основные принципы, которые объединяют эти разрозненные кусочки знания; что, если бы мы попробовали создать всеохватную карту, включающую наиболее важные аспекты всех великих традиций мира? Именно такая карта и предлагается в «Интегральном видении» Кена Уилбера. Используя все известные системы и модели человеческого развития – от знания древних мудрецов до последних прорывов в когнитивной науке, – он выводит из них квинтэссенцию в виде пяти простых компонентов, в существовании которых сам читатель может удостовериться на основании своего же непосредственного опыта.
Кен Уилбер – выдающийся мыслитель и мастер созерцательных методов – предлагает в своей новой книге мощную систему медитации, предназначенную для всеобъемлющей трансформации сознания. На её страницах представлен новаторский подход к практике осознанности, совмещающий классический метод медитации с всеобъемлющей интегральной «теорией всего». Результатом такого синтеза является эффективная система целостной самотрансформации и интегральной осознанности.
Эта книга представляет собой краткий обзор того, как может выглядеть одна из разновидностей интегральной психологии. Автор попытался включить в нее и обобщить наиболее глубокие открытия и озарения из различных до-современных, современных и пост-современных источников, предполагая, что все они могут научить нас чему-то чрезвычайно важному. Но это сделано не в виде простой эклектики, а систематическим образом.
Перед вами одна из самых важных книг на тему духовности. Кен Уилбер, известный современный философ-психолог, основатель интегрального подхода, представляет ультрасовременный взгляд на мировые религии и формулирует теорию духовности, которая будет близка абсолютно всем людям – независимо от религии и культуры. Для всех, кто интересуется устройством мира и интегральной теорией и кто ориентирован на личностный и «трансличностный/духовный» рост.
В этой книге Шошана Зубофф описывает и объясняет причины возникновения феномена, который она называет «надзорным капитализмом». Ставки как никогда высоки: глобальная архитектура модификации поведения угрожает сделать с человеческой природой в XXI веке то же, что промышленный капитализм сделал с окружающей средой в XX веке. Зубофф показывает последствия распространения надзорного капитализма из Кремниевой долины во все сектора экономики. Необычайное богатство и власть накапливаются на новых «рынках поведенческих фьючерсов», где делаются и продаются предсказания относительно нашего поведения и где производство товаров и услуг подчинено новым «средствам модификации поведения». Угрозу теперь представляет не тоталитарное государство, а повсеместно распространенная цифровая архитектура.
В книге дается обзор концепции французского мыслителя Анри Бергсона (1859–1941), классика западной философии XX века, лауреата Нобелевской премии по литературе (1927). Подробно исследуется эволюция взглядов А. Бергсона – от философской психологии, развитой в ранних работах, до этико-религиозной концепции, изложенной в «Двух источниках морали и религии» (1932); рассматриваются некоторые аспекты рецепции учения Бергсона в России в конце XIX – первые два десятилетия XX в. В книге, содержащей элементы жанра философской биографии, использован новый фактографический материал.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.