Очертание тьмы - [7]
– Помню-помню, – кивнул Клокс. – Значит, все сладится?
– Все сделаю. Что ж творится-то, что ж творится… Но прибыли, оно и ладно. Значит, обойдется.
– Что обойдется? – не понял Клокс и отодвинул кубок, который успел опорожнить в очередной раз, но теперь только наполовину. – Ты чего трясешься, друг мой?
– Ну как же? – испугался и даже отнял трубку от уха трактирщик. – Так все говорят… Явление…
– Какое еще явление? – насторожился Клокс.
– Так то самое же! – снова приставил трубку трактирщик. – Какое пятнадцать лет назад в Гаре было. На полпути отсюда в Тэр. Все же говорят… Все приметы опять же…
– Приметы? – переспросил Юайс.
– Они, – закивал трактирщик. – На той неделе петух яйца стал нести у горшечника. Арка в новом храме трещину дала. Часы на ратуше встали. Нечисть какая-то над рекой носится, воет ночами – волосы дыбом встают. Опять же с месяц или больше зверь какой-то появился. Сначала кузнеца прикончил, только того вовсе не нашли. А потом уж совсем страх потерял. Бортника разорвал в лесочке, двух стражников из ночного дозора на улицах, бабу-молочницу, старика-сапожника, а под охоту не ведется. Мало того… – Трактирщик наклонился вперед и прошипел вполголоса: – Кое-кто сказывал, что покойники сами к мертвецкой приходили! Собственными ногами! Это болтовня, конечно, но с месяц назад я сам кровавый след видел. Ужас какой-то. Весь город как перед казнью. Правда, бургомистр из Тэра егерей выписал, никаких денег не жалеет. Как раз пятого дня прибыли. Правда, к тому времени уже и все улицы частоколом перегородили, и караулы усилили. Вроде пока утихло. Может, ушел зверь? Но егеря пока здесь, ладно. Но виданное ли дело, чтобы мертвецы ходили?
– Пока сам не увижу… – буркнул с набитым ртом Дойтен, – не поверю. А если мертвеца увижу, который сам своими ногами в мертвецкую шагает, так и увидев, не поверю.
– В сердцах благоволение, говоришь?.. – медленно вымолвил Клокс. – Ты уж выбирай, Транк, – или благоволение, или явление. Не сходится одно с другим. И в Гаре, кстати, все иначе было, да никто так и не появился пятнадцать лет назад…
– Только часовня рухнула, да множество горожан погибло, – заметил Юайс. – И еще кое-что стряслось, пусть и в отдалении. Много крови, очень много. И это не считая мелких неприятностей.
– Ты и там охотился, что ли, пятнадцать лет назад? – оскалил зубы судья. – Или на той службе присутствовал в Белом Храме?
– Жив, как видишь, – ответил Юайс. – Значит, не присутствовал.
– Лучше одна большая неприятность, чем десяток мелких, – проворчал Дойтен, откладывая кость. – Бешеного пса и пристрелить можно, а попробуй пристрели осеннего комара! Только если пес размером с быка, я б не рассчитывал на свое ружье… Явление, демон его раздери… Может, еще Нэйф своими ножками из Тэра вернется, пройдет через Граброк? Как раз срок.
– Не кощунствуй! – ударил ладонью по столу Клокс. – Нэйф благословенный уже тысяча двести восемьдесят лет при дворе небесного Вседержателя защитником за всех нас!
– Да кто бы спорил? – ухмыльнулся Дойтен. – Только нас-то сюда не на явление прислали. Тут бы и двух троек не хватило. И даже всех сэгатов Святого Двора. Они же вроде как в прошлый раз гуртом в расход пошли?
– Дойтен! – еще сильнее ударил по столу Клокс.
– А зачем же вы здесь? – удивился Транк. – Разве…
– Разве, – раздраженно кивнул Клок, расстегивая ворот котто. – Или ты о драконе ничего не слышал?
– О драконе? – поднял брови Транк. – Откуда ж драконы? Тысячу лет никто о них не слышал, и вдруг дракон? У нас и гор-то почти нет, так, взгорок корявый в паре лиг к югу. Где ж тот дракон? Это ж не иголка, между половиц не спрячется. Говорили в начале месяца, что корова у нашего сэгата пропала, то ли целиком, то ли наполовину, но при чем тут дракон? Можно было что-нибудь и половчее придумать. Я вам скажу, что этот наш сэгат – он такой жмот… За медную чешуйку удавится. А на дракона не только корову списать можно. Целое стадо. Тут разбираться надо.
– Вот и разберемся, – пообещал Клокс. – Не сомневайся. И не неси всякую чушь. Ни про мертвецов, ни про петухов. Ни к чему. Поспеши устроить нам комнату, завтра и начнем. Да прикладывай трубку к уху почаще. Моего интереса на все хватит – и на дракона, и на зверя, и на всякие явления, демон их раздери, и на нечисть, и на другую ерунду. Не обижу.
– Подожди, Транк, – остановил было двинувшегося восвояси трактирщика Юайс. – Кто восьмой?
– Восьмой? – не понял трактирщик.
– Четыре охотника, – перечислил Юайс. – Эти трое, что были в зале. Двое остались, но всего – семь человек. Если по каморке на брата. Кто восьмым остановился в трактире?
– Так эта, как ее… – поморщился трактирщик. – Назвалась как-то. Уже и не помню. Баба. Вот ведь редкость бабу встретить в дороге без провожатого, а тут сразу две. Охотница, что словно демон в котто, и эта… как же ее… И ведь пешком пришла. Монашка вроде, но без диска и без колеса на груди.
– В черном платье? – нахмурился Юайс. – Два платка. Черный поверх белого. Повязаны наглухо, вокруг горла. Так ведь?
– Точно! – обрадовался трактирщик. – А к ней-то какой интерес?
– Никакого, – раздраженно вмешался Клокс. – Нехрамовая паломница, мало их, но еще попадаются. Невестами Нэйфа они прозываются. Нищета. Эта, выходит, побогаче других, коли у тебя остановилась. Одно слово – дура. Если она, конечно, не на дракона пришла посмотреть…
Мир изменялся дважды. Сначала он был опален в пламени упавшей звезды. Затем устоял в битве с демонами. И вот, через семь сотен лет чаша бытия вновь переполнилась. Колосья сущего созрели и склонились к земле. Грядет Жатва. Юная Гледа Бренин переступает порог, не ведая, что уже не вернется домой.Роман является сюжетной основой игры Ash of Gods: Redemption.
Оказавшись в неведомом краю среди чужого народа, механик не изменил себе. Он по-прежнему заставляет работать механизмы, но теперь ему приходится разбираться и с людьми, и не только с людьми. И не всегда это нравится и тем и другим. Он движется к неведомой цели и обретает бесценное, когда утрачивает дорогое.
Он родился в мире, укрытом небосводом цвета сухой глины. Он лишился матери в шесть лет, никогда не знал отца. Его нынешний удел — жизнь бродячего циркача и редкое, но изощренное воровство. Его названые родные такие же изгои, как и он сам. В его душе планы мести, потому что в его мире справедливость подобна изделиям ремесленников, она создается собственными руками. Но когда ему исполнится шестнадцать, на его уничтожение будут брошены силы целого государства. И не только они…
Когда судьба целого мира ложится на женские плечи, мужчины не могут оставаться в стороне. К несчастью, угроза тоже женского рода.
Призраки прошлого оживают, тени обретают плоть, неясные предания обращаются ужасной явью. Некогда поверженные демоны выбираются из убежищ. Арбан Саеш продолжает искать разгадку гибели бога, но еще не знает, что для сражения со злом его придется разбудить.
Битва за мир Эл-Лиа продолжается. Ужасные демоны сошлись в смертельной схватке за власть над миром. Дым застилает серое небо. Беда стоит на пороге каждого дома. Предчувствие гибели охватывает целый мир Когда демоны или боги начинают сводить счеты и мериться силой, смертным остается только одно — не обратиться в зерна, брошенные в каменные жернова.
Дестини Уэллер и ее сестра-близнец Ливви были близки так, как могут быть близки только две сестры, пока Ливви не решила стать вампиром, покинув Дестини. Теперь Дестини готова сделать все, чтобы вернуть Ливви в семью. Но в своем мире бесконечной тьмы Ливви знает единственный путь воссоединения сестёр — Дестини тоже должна стать вампиром… Которая из сестер увидит свет следующей полной луны? Чьи губы насладятся вкусом ночи? Кто выживет? Вторая часть дилогии «Опасные девушки».
Я стоял перед зеркалом с совершенно обалдевшим выражением лица - чужого лица и мало того, это лицо ещё и женское, точнее девичье. Голубые глаза, нос кнопкой, длинные - почти до самой задницы светлые, растрепанные волосы и тощее тельце с бледной светлой кожей без намека на половое созревание, короче полный писец. И главное Я четко понимаю, что в зеркале отражаюсь именно Я и никто другой. - Ни хрена себе реинкарнация. - успела мелькнуть у меня в голове мысль перед тем, как в комнату буквально вбежала взволнованная женщина.
Вот почему всегда так - только ты начинаешь кому-то доверять, как тут же этот кто-то, с легкостью толкает тебя в спину или ставит подножку - почему так происходит? Пожалуй мне стоит пересмотреть свое отношение не только к Малому Совету, но и ко всей Академии в целом. Нужен ли мне такой балласт? Ничего нового, Академия дать мне не может, какой смысл мне оставаться в ней? Малый Совет ведь и дальше будет под разными предлогами пытаться упрятать меня подальше от посторонних глаз. Единственный способ раз и навсегда пресечь такие попытки, это уйти из Академии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…