Очерки политической экономии капитализма. Том I - [3]

Этот конкретный классовый заказ буржуазии, сделанный ею своим ученым прислужникам, был с определенным успехом выполнен политэкономами — апологетами капитализма в конце прошлого и начале этого века. Это было сделано путем переноса всего внимания политэкономии с анализа различных политэкономических категорий, их взаимной связи и воздействия друг на друга, на некоего абстрактного «экономически активного субъекта», на своего рода манекен, который стал выступать как средоточие всей экономики и политэкономической науки. Во главу угла экономического анализа было поставлено гипотетическое «поведение» этого мнимого субъекта, который-де стимулирует экономическое развитие тем, что создает некоторый спрос, на который все остальные субъекты отвечают созданием соответствующего предложения.

Пезенти подробно излагает взгляды представителей субъективных школ, которые на основе анализа поведения отдельного экономического субъекта строят схему функционирования целого предприятия и даже национальной экономики. При этом не возникает вопрос о стоимости товаров, так что нет никакой угрозы разоблачения эксплуатации человека человеком.

Разработки экономистов-субъективистов не получили бы признания, если бы от них не было никакой практической пользы для действительных агентов капиталистического производства. Эти школы, и прежде всего маржиналистская и математические школы, выработали довольно стройную систему формул, диаграмм и схем, описывающих объективные реальные процессы, происходящие на предприятии, а также развитие и соотношение спроса и предложения. Весь этот аппарат применим, естественно, только при устойчивом положении рынка, при так называемом нормальном ходе экономической жизни, и дает возможность — в этих условиях — с достаточной степенью надежности планировать деятельность предприятия на известном рынке. Все эти формулы и схемы были включены в учебники прикладной экономики капиталистических стран. Было бы неверным полностью отбрасывать этот практический метод руководства производством и сбытом продукции на том основании, что в принципе он покоится на абсолютно неверных теоретических предпосылках. Их нельзя назвать научными в полном значении этого слова, но как один из способов выработки практических планов в определенных условиях они, видимо, могут быть применены и при социализме, когда предприятие как раз и действует в условиях «устойчивого и известного рынка». Более подробно, чем в основном курсе Пезенти, эти вопросы рассмотрены в Приложении, трактующем вопросы так называемой микроэкономики.

В основе маржиналистской теории лежит так называемый принцип предельной полезности. Нельзя не отметить, что термин «маржинальный» оказался непереводимым на русский язык сколько-нибудь удовлетворительным образом, а утвердившийся перевод «предельная полезность» не выражает сути дела и требует объяснения. Термин происходит от французского слова «марж», которое означает «поле рукописи, книги», «дополнительное, свободное место», «обочина». Отсюда «маржинальная полезность» означает «полезность, которая еще может быть получена», или, фигурально, когда тележка находится хотя еще и на дороге, но уже на ее обочине и дальнейший шаг в этом направлении приведет к крушению. Это французское слово легко переводится на все основные западноевропейские языки; по-русски следовало бы говорить, например, о «разумной или обоснованной полезности» или просто о целесообразности, но из этих слов трудно сделать научный термин.

В последующих четырех главах Пезенти рассматривает экономические категории заработной платы, прибыли и ренты, используя указанный ранее метод критики буржуазных политэкономических теорий с марксистских позиций. Отметим, что вопрос о производительном и непроизводительном труде Пезенти излагает в том плане, как это было принято в советской экономической литературе несколько лет назад.

После анализа содержания основных экономических категорий — заработной платы, прибыли и ренты — Пезенти переходит в главе 11 к рассмотрению динамики, движения во времени каждой из этих категорий.

Он указывает, что классики, придерживаясь натуралистической концепции, рассматривали категорию заработной платы и объясняли ее динамику на основе законов природы, абстрагируясь от конкретно-исторических условий капиталистического способа производства. Несостоятельность взглядов классиков Пезенти показывает в ходе изложения и критического анализа теории «естественной цены рабочей силы» Рикардо и реакционной мальтузианской «теории народонаселения», являвшейся, по выражению К. Маркса, «догмой экономистов» в течение многих лет.

Переходя к изложению марксистской теории заработной платы, Пезенти указывает на необходимость рассматривать человека как «самую важную производительную силу, которая развивается в тесной взаимосвязи с другими производительными силами и во всей совокупности общественных условий». В краткой форме он излагает методологические подходы марксистско-ленинской экономической науки к вопросу о динамике заработной платы, показывая, какие факторы определяли и определяют движение стоимости рабочей силы, вокруг которой колеблется заработная плата, и какие факторы влияют на отклонения заработной платы от стоимости рабочей силы. В связи с этим им затрагивается проблема относительного перенаселения и принцип замены живого труда прошлым или мертвым трудом. Особое внимание здесь уделено проблеме абсолютного и, относительного обнищания трудящихся, критике вульгарного, примитивного подхода к этой сложной проблеме. Пезенти отмечает, что теория абсолютного обнищания рабочего класса получила неточное название «теории растущей нищеты» и весьма часто интерпретировалась неверно и фальшиво. Иногда ее понимали узко и механистически, т. е. в том смысле, что в 1970 г. рабочий живет хуже, чем в прошлом веке. Далее Пезенти пишет, что немало людей, не читавших или не понявших Маркса, толкует о трудностях защиты марксистами своих концепций, как будто они должны пониматься буквально, а не в их глубоком значении. Ответ этим критикам дали реальные события и «всеобщий спор, сотрясающий мир».