Очерки по социологии культуры - [274]
7. Инструментальное и вместе с тем «экспозиционное» (по Беньямину) отношение к телу, своего рода «культ тела»[695], включает современный спорт в широкий круг процессов тренажа и экспонирования идеальных тел, выступая составной частью или тиражированной версией большого проекта воспитания современного человека, входящего в обобщенную программу модерна. Говоря о демонстративном, показном, я вовсе не имею сейчас в виду чью-то персональную психологическую зависимость, нарциссизм тех или иных индивидов либо даже отдельных «обществ»[696]. Дело в другом: в систематическом культивировании социальности, социабельности, публичности, открытости, которые составляют смысловое ядро проекта модерна и обосновывающей его программы культуры. Отсюда и роль «внешнего», визуально представленного в современную эпоху, когда, что характерно, и создаются, распространяются, укореняются — поскольку становятся функционально необходимыми — общедоступные визуальные средства массовых коммуникаций.
Обратимся к более широкому контексту. Характерно, что публичными на протяжении XX в. и особенно к его концу становятся не только средства личной гигиены и косметики в супермаркетах, уличной и телевизионной рекламе (включая пропаганду косметических операций, замены или наращивания органов, особенно — наиболее «выставочных», либо, напротив, удаление тех или иных природных, индивидуальных особенностей тела[697]), но совместное употребление технологий «телостроительства» в фитнес-клубах, тренажерных залах, на корпоративных вечеринках и проч. Причем именно коллективный и публично представленный «другим» характер соответствующих действий и используемых при этом технических приспособлений выступает сейчас как для участников, так и для зрителей символом современного, нового, «крутого» или «правильного», что и делает их социально притягательными (например, для более успешных, молодых и обеспеченных кругов в России, где все новые клубные виды совместного спортивно-гимнастического и соревновательно-игрового досуга, вроде модных боулинга, керлинга и т. п., распространяются в бизнес-среде с поразительной быстротой). Мифология и антиутопия искусственного, отчужденного тела, включая изменение пола или даже обретение внечеловеческих черт и свойств, параллельно развивается в массовых искусствах, особенно визуальных; впрочем, она, стоит отметить, сопровождала коллективное воображение модерной эпохи с самого ее начала и на всем протяжении (от Франкенштейна и Голема до нынешнего реплицируемого Терминатора 1–3).
В этом смысле тело — точнее, формы социального представления и употребления тела как символа индивидуальной и коллективной идентичности — выступает, если применить к нему известное выражение Х.-Р. Яусса о новейшей лирике, «парадигмой модерного». На процессах развития, динамике, взлете, противоборстве и затухании тех или иных форм отношения к телу можно исторически и социологически реконструировать современное общество и модерную эпоху[698]. Воображаемым смысловым пределом здесь выступают альтернативные по отношению к массовому культу усовершенствуемого и демонстрируемого тела негативные формы символического умаления, унижения, уничтожения телесного в демонстративных акциях модерного и постмодерного искусства — хеппенингах, перформансах, инсталляциях и проч.[699]
8. Характерны в данном плане напряжения и конфликты ориентаций, ожиданий, оценок, санкций в ролевом самоопределении спортсмена как одного из вариантов социально зрелой личности модерного типа. Это — назову лишь некоторые, наиболее общие — напряжения между личной выгодой и ответственностью перед другими (иначе: личными целями и нормативными требованиями кооперации — игра в команде, лояльность клубу); агрессивностью и дружелюбием (социабельностью); подчинением авторитету (капитану) и ценностями равенства (команды); риском и расчетом (или риском и безопасностью); физической силой и интеллектуальными способностями при различном социальном престиже того и другого. В конечном счете, их можно представить как разные планы выражения одного конструктивного противоречия — между ценностями инициативы (свободы) и порядка (взаимности, согласованности перспектив и ожиданий). А это и есть ключевая проблема посттрадиционного общества.
9. Если обобщить и суммировать элементы идеологии спорта, то в их квинтэссенции — презумпция равенства, возможности (неограниченного) достижения, дух команды (формы и значения позитивной социальности) — можно видеть своеобразное выражение базовых предпосылок и составных частей демократии, буржуазной демократии. Однако уже как сложившаяся социокультурная форма спорт (вместе с другими феноменами модерной эпохи — например, литературой) включается далее в структуры взаимодействий разных по типу и ориентациям групп, ассоциаций, подсистем, «больших» обществ, подчиняясь соответственно различным идеологическим заданиям и давлениям
