Очерки по психологии бессознательного - [23]

Проблема противоположности как внутренне присущего человеческой природе принципа составляет дальнейший этап в нашем процессе реализации. Как правило, это одна из проблем зрелости. Практическая работа с пациентом едва ли начинается с этой проблемы, особенно если речь идет о молодых людях. Неврозы у молодежи обычно возникают в результате конфликта между силами реальности и неадекватной, инфантильной установкой, которая с каузальной точки зрения характеризуется аномальной зависимостью от реальных или воображаемых родителей, а с телеологической точки зрения – недостижимыми фикциями, планами и устремлениями. Здесь вполне уместны редуктивные методы Фрейда и Адлера. Но существуют неврозы, которые возникают только в зрелом возрасте или усиливаются до такой степени, что пациенты, к примеру, оказываются неспособными к работе. Естественно, в таких случаях можно указать на то, что уже в юности отмечалась слишком сильная зависимость от родителей и наличествовали всевозможные инфантильные иллюзии, однако все это не помешало людям выбрать себе профессию и успешно работать, жениться или выходить замуж и как-то вести семейную жизнь до того момента в более зрелом возрасте, когда прежняя установка вдруг оказывалась несостоятельной. В таких случаях, естественно, мало пользы от того, чтобы осознать детские фантазии, зависимость от родителей и т. д., хотя это и является необходимой составной частью процедуры и потому часто оказывается полезным делом. Но реальная терапия начинается в таких случаях лишь тогда, когда пациент понимает, что уже не отец и мать стоят у него на пути, а он сам, т. е. бессознательная часть его личности, которая берет на себя роль отца и матери. Однако это понимание, сколь бы полезным оно ни было, носит пока еще негативный характер, т. е. оно выражается так: «Я знаю, что это не отец и мать противостоят мне, но я сам». Но кто же в нем противостоит ему? Что это за таинственная часть его личности, скрывавшаяся за образами отца и матери и так долго заставлявшая его верить, что причина его недуга некогда внедрилась в него извне? Эта часть есть противоположность его сознательной установки, до тех пор не дающая ему покоя и мешающая ему, пока он ее не примет. Разумеется, для молодых людей освобождение от прошлого может оказаться достаточным, ибо перед ними простирается манящее будущее, богатое возможностями. Достаточно лишь разорвать некоторые путы, и жажда жизни сама сделает все остальное. Однако совсем иная задача стоит тогда, когда мы имеем дело с людьми, у которых большая часть жизни уже позади, которым уже не улыбаются какие-либо особенные возможности в будущем и у которых впереди все те же давно уже привычные обязанности и сомнительные удовольствия приближающейся старости.

Если нам удается освободить молодых людей от их прошлого, то мы видим, что они переносят имаго-образы[41] своих родителей на более подходящие замещающие фигуры. Например, чувство, которое было связано с матерью, теперь направляется на жену, и авторитет отца уступает место авторитету уважаемых учителей и начальников или же социальных институций. Это, правда, не фундаментальное решение проблемы, но практический путь, по которому бессознательно и поэтому без особых достойных упоминания препятствий и противодействий идет и нормальный человек.

Проблема взрослого выглядит совершенно иначе. Он уже – с большими или меньшими трудностями – прошел эту часть пути. Он освободился от – давно уже, может быть, умерших – родителей, он искал и нашел свою мать в жене, а в случае женщины – отца в муже. Он почитал своего отца и социальные институты, сам стал отцом, и теперь, имея все это уже позади, пришел к пониманию, что то, что сперва означало для него поддержку и удовлетворение, оказалось тягостным заблуждением, частью юношеских заблуждений, на которые теперь он оглядывается отчасти с сожалением, отчасти с завистью, так как впереди у него нет уже ничего, кроме старости и конца всех иллюзий. Здесь нет уже ни отца, ни матери; все его заблуждения, которые он проецировал в мир и в вещи, вернулись постепенно к нему назад изношенными и изжившими себя. Энергия, возвращающаяся из всех этих многочисленных отношений, приходится на долю бессознательного и оживляет в нем все то, развитием чего он до сих пор пренебрегал.

Когда скованные неврозом инстинктивные силы освобождаются, они сообщают молодому человеку душевный подъем, надежду и благоприятный прогноз на будущее. Для человека, находящегося во второй половине своего жизненного пути, развитие дремлющей в бессознательном противоположной сознанию функции означает некоторое обновление жизни; но это развитие уже не проходит через освобождение от инфантильных привязанностей, через разрушение инфантильных иллюзий и перенос старых имаго на новые фигуры: оно проходит через проблему противоположностей.

Принцип противоположности является фундаментальным и в юности, и в психологической теории следовало бы это учитывать. Воззрения Фрейда и Адлера противоречат друг другу лишь тогда, когда их выдвигают в качестве общезначимой теории. В том же случае, когда они остаются техническими вспомогательными представлениями, они не противоречат друг другу и не исключают друг друга. Психологическая теория, которая должна быть чем-то большим, чем только техническим инструментом, должна базироваться на принципе противоположности, ибо без этого принципа она может реконструировать лишь ту или иную невротически не сбалансированную психику. Без противоположности не существует ни равновесия, ни саморегулирующейся системы. Психическое и есть такая саморегулирующаяся система.