Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв. - [156]

Выявление летописного источника Повести позволяет высказать обоснованные суждения о соотношении ее редакций в части рассмотренного фрагмента. В редакции А имеются многочисленные искажения текста и пропуски: отсутствуют слова «слезы от очию яко струю испущаа» (297), «уность бо не отиде от нас, а старость не постиже нас» (298), «гортань премолкает, смысл изменяется» (298). В редакции Б_х добавлены по сравнению с источником слова «велми ревый» (317) и допущены мелкие пропуски. В редакции Б₂ искажение: «драгый» вместо «светлый» (339).

Несомненные признаки близости обнаруживают также Похвала роду рязанских князей в составе Повести о Николе Заразском и «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго». Д. С. Лихачев предполагал, что Похвала роду рязанских князей более логична, отличается цельностью изложения и объединена общим ритмом, следовательно — первична по отношению к «Слову»[800]. Но исследователь не принял во внимание такой фактор, как возможность умелой литературной редактуры более позднего компилятора.

Сравним тексты:

Редакция Б2	Московский свод 1479 г.
Сии бо государи рода Владимеря Святославича, сродника Борису и Глебу . Святого корени отрасли, Богом насажденнаго сада цветы прекрасныи, въспитани быша в благочестии и в молитве с всяцем наказании духовнем. От самых пелен Богом възлюблени. О церквах Божиих велми печахуся, пустошных бесед не творяху, срамных глагол не любяху, злонравных человек отвращашеся, а с благими всегда беседоваша, божественых писаний всегда в умилении послушаше.	Сей убо благоверный великый князь Дмитрей . корень святаго и Богом насажденнаго саду отрасли благоплодныя и цвет прекрасный, великого князя Володимера .., сродник же бе новых чюдотворець Бориса и Глеба. Въспитан же бысть в благочестии и славе, со всякыми наказании духовными и от самех пелен Бога възлюби. Еще же млад сыи възрастом, но духовных прилежа делесех, и пусглагол не любляше, злонравных человек отвращашеся, а с благыми всегда бесесо умилением послушаше. О церквах Божиих велми печашеся …
Ратным же в бранех страшны являшеся. Многи враги, въстающих на нь, победишя, в всех странах славна имя имяше . А по браце целомудрено живяста, смотряющи своего спасениа. В чистой совести, и крепости, и разума предержа земное царство[801]и к небесному приближаяся. Плоти угодиа не творяше, съблюдающи тело свое по браце чисто и греху непричястно. Государьский бо сан дръжа, а посту и молитве прилежаще, честь и славу[802]от всего мира приимаста, а крест Христов на раме своем ношаста. А святыя дни святого поста чисто храняще, а по вся святыя посты причащастася святых пречистых таин.	Ратным же в бранех страшен являшеся, многы же врагы, въстающая на нь, победи .., и во всех странах славно имя его бяше. По браце же целомудрено живяста, смотряюще своего спасения. В чистей совести и крепости разума предержа земное царство и к небесному приближаяся. Плоти угодия не творящи . Соблюде же и по браце тело свое[803]чисто и греху непричастно … Аще бо царскый сан держаше, а посту и молитве прилежаше … Честь и славу от всего мира приемля, а крест Христов на рамо ношаше. Божественныя дни поста в чистоте храняше и по вся недели святых таин причащашеся.
И многи труды и победы по правой вере показаша. А с погаными половци чясто биашася за святыа Божиа церкви и за православную веру (341—343).	Многы же труды и победы по правоверной вере показа, с погаными бьяся за святыя церкви и за все православное християнство[804].

Существует один признак, по которому определяется старшинство летописного «Слова о житии» перед Похвалой роду рязанских князей. «Слово о житии» буквально пронизывает идея утверждения царского достоинства великого князя Дмитрия Ивановича, поэтому оно насыщено понятиями соответствующего значения: «царь», «царь Русский», «всей земли государь», «царский сан», «царская багряница», «царский венец», «царский престол» и т. д. Обратим внимание на следующие возвышенные выражения: «прием скипетры всея Русскыя земля и настолование земнаго царства», «предержа земное царство и к небесному приближаяся». Составитель Похвалы роду рязанских князей старательно избегает «царственной» символики и не ставит рязанских князей в один ряд с владыками мира, но в двух случаях его выражения повторили тексты «Слова о житии», в соответствующем стиле рисующие образ «государя всей земли»: «предержа земное царство и к небесному приближаяся» (301) и «честь и славу от всего мира приимаста» (301). Более естественно эти слова, конечно, подходят для характеристики «самодержца всея Русскыя земли».

Но имеется способ выяснения взаимоотношения между «Словом о житии» Дмитрия Ивановича и Похвалой рязанским князьям, надежность которого не вызывает сомнений. Суть подхода состоит в изучении истории текста «Слова о житии» в процессе движения его в составе различных летописных сводов, а затем сравнения развернувшейся картины с Похвалой роду рязанских князей. Если Похвала будет содержать чтения позднего летописного памятника, то, естественно, она не могла являться источником «Слова о житии» при его составлении, а сама была написана под влиянием позднего варианта «Слова».