Очерки по истории политических учреждений России - [10]

Я готов настаивать на необходимости возможно скорого изучения языков этих полуварварских народностей, так как большинство их находится на пути к полному исчезновению. Остяки и тунгузы, например, вымирают; причиной этого являются, по-видимому, эпидемические болезни, неумеренное употребление спиртных напитков и, до известной степени, то обстоятельство, что переселенцы, приходящие из Европейской России, завладевают лучшими землями. Леса поредели или совершенно уничтожены. Охотничьи и пастушеские племена Сибири неспособны приноровиться к новым условиям существования и часть их гибнет с голоду. Немецкий писатель, профессор Брюкнер, хорошо знакомый со всем сказанным, считает тем не менее за благо для цивилизации распространение русского господства в Азии. Я, разумеется, не стану спорить с ним, но должен заметить, что распространение русского господства влечет за собой необходимо исчезновение в более или менее отдаленном будущем туземных племен. В этом отношении русские находятся в тех же условиях, что и англичане или американцы, колонизирующие индейские земли. Можно, однако, сказать, что разница между русским крестьянином-переселенцем и туземцем Сибири в отношении к его культуре менее значительна, чем англичанина или янки и краснокожего. Русским колонистам и племенам Сибири легче жить поэтому бок о бок в полном согласии. В некоторых местах целые русские деревни переняли одежду, нравы и обычаи местного населения. Так, на Кавказе казаки, на которых возложена была обязанность наблюдать за черкесами, стали чрезвычайно походить на них своим видом. Равным образом в Сибири встречаются русские переселенцы, успевшие «объякутиться».

В то время как на востоке расширение России не встречало никакого серьезного препятствия, по крайней мере с момента падения татарского могущества, — на западе дело обстояло далеко не так. Объединившись в XVI столетии, Литва и Польша образовали большое и могущественное государство, которое долгое время мешало русским объединить под своим господством все ветви восточных славян. Начиная с Ивана Грозного, русские цари вели с поляками беспрерывные войны из-за расширения своей западной границы. Смоленское княжество весьма часто переходило из рук русских государей в руки польских и наоборот. В 1611–1612 годах был даже поднят вопрос о том, не должна ли сама Москва получить польского короля. Вопрос этот был, в конце концов, решен в пользу русской самобытности, но Смоленск вскоре снова перешел в руки поляков. И лишь в царствование Алексея Михайловича, второго царя из дома Романовых, Польша должна была уступить России не только это долго оспаривавшееся владение, но даже всю южную часть своей собственной территории. Населенная казаками, она восстала из-за притеснений, чинившихся православной церкви, из-за попытки, оказавшейся, в конце концов, бесплодной, если не обратить народ в католицизм, то, по крайней мере, привести его к внешнему подчинению папе — попытки известной под названием «унии» и декретированной, если не установленной, на Флорентийском соборе (в xv веке).

1654 год, видевший конец господства Польши над Малороссией, был также началом расчленения этой великой и рыцарственной монархии. Это расчленение сильно подвинулось вперед при Петре Великом, когда к России была присоединена часть балтийских провинций, — яблоко раздора между поляками и шведами. Три последовательных раздела Польши в царствование Екатерины II не прекратили, разумеется, страданий этого доблестного народа, плохо управлявшегося эгоистической аристократией. Покорив поляков, за исключением галицийских и познанских, Россия присоединила к себе еще ранее балтийские провинции с их смешанным населением из немецких дворян — прямых потомков рыцарей, меченосцев и покоренных ими в XIV столетии язычников-туземцев — ливов и эстов. Последние известны были еще начальному летописцу под именем чудь. Эсты, финского происхождения, живут по всей Эстонии; ливы — той же семьи — дали свое имя Ливонскому краю (или Лифляндской губернии). С тех пор они почти совершенно исчезли на занятой ими прежде территории, но еще представлены в Курляндии. Массу населения прибалтийских губерний составляют теперь латыши, народ литовской семьи и, следовательно, арийского происхождения. Куры, давшие свое имя Курляндии, являются ветвью той же семьи. Население западных губерний России состоит главным образом: 1) из поляков, которых считают потомками древнего племени лех или ляхов, упоминаемого летописью Нестора; 2) из литовцев, живших на Висле и Немане; 3) из другой ветви литовского народа жмуди, живущей в западной части Ковенской губернии и из 4) белороссов в губерниях Могилевской и Минской, и отчасти также в Гродненской и Виленской.

Но Польша не была единственной страной, которой приходилось терпеть от захватов разрастающейся России. Той же участи подверглась и Швеция. Под предлогом, что многие финские провинции входили в состав территории знаменитого северного города-республики, Новгорода, Петр Великий потребовал и отобрал у шведов берега Невы, где и построил новую столицу, Петербург. Затем для обеспечения мирного существования русской державы на Финляндском заливе он и его преемники присоединили сначала южные губернии Финляндии, а затем, в царствование Александра I, и остальную часть ее. Но в то же время они даровали этой стране свободное народное представительство и признали все ее старинные права и преимущества