Очерки по истории церкви - [95]
Уяснив, что в основании спасения человека и мира лежит терпение, он говорит: «…где Бог, там и терпение… Когда Дух Святой нисходит в сердца наши, то с Ним вместе приходит и терпение, неразлучное Его подружие… Он (Дух Святой) не может остановиться в сердцах наших без сего возлюбленного и верного Своего подружия» [гл. 15]. К этому Тертуллиан приходит, когда заканчивает свои размышления о терпении, а начинает он с того, что пространно, как нигде ни раньше, ни после, объясняет, что он бедствует полным отсутствием именно этой добродетели, без которой, по его собственному убеждению, «невозможно ни вере умножиться, ни христианскому учению укорениться».
«Пожираемый всегда пламенем нетерпения, я должен беспрерывно воздыхать о моем исцелении, усердно молиться о нем и ничего не упускать к получению оного» [гл. 1]. Если свести конец с началом, то ясно, что Тертуллиан в этой своей немощи, которая действительно проглядывает и в его сочинениях и во всем образе его действий, ищет объяснений им самим ощущаемой безблагодатности своего пути.
Дух Святой не может пребывать в его нетерпеливом сердце — таково его первоначальное самосозерцание.
Собственные признания автора подтверждаются впечатлением, которое производит написанное им о молитве, покаянии, крещении; наставник молитвы не соприкоснулся с подлинной молитвой, учитель покаяния не научился покаянием претворять глубины сердечные — источники грехов, из которых исходят помышления зла, убийства, прелюбодеяния; руководитель в таинствах христианских не напитался Духом Святым, сокрытым в глубине этих таинств.
После неудачных и неглубоких опытов в области внутреннего делания (молитвы, покаяния) Тертуллиан обращается вовне. Внутреннюю свою душевную пустоту как бы заглушает работой над очищением христианских нравов от примесей языческих непотребств и идолопоклоннических обычаев. Это могло быть скромностью: если нет способности учить молитве, научу хотя бы добрым нравам, порядочному поведению. Быть может, он так и начинал («Об одеянии женщин», [II,] гл. 1); но в этой работе он скоро растерял свою первоначальную низкую оценку собственной духовности. Слишком пристальный взгляд на чужие многообразные падения отвлек его от мыслей о собственной ничтожности — тем более, что его внимание привлекли падения очевидные, бросающиеся в глаза, хотя, быть может, не очень глубокие, а его собственная немощь была менее наглядна, касалась глубин души.
Очищая нравы, он написал свои сочинения: «О зрелищах», «О идолопоклонстве», «О женских украшениях» (две книги), «О покрывале девушек» (по-гречески и по-латыни), — всё это около 200 года.
Сперва внимание его привлекают христиане, которые под разными предлогами считают возможным ходить на кровавые и развратные языческие зрелища.
Вот для примера образец его красноречия и силы слова: «Вероятно ли, чтобы христианин-беглец[282] действительно помышлял о Боге в такое время и в таком месте, где ничего не напоминает ему о присутствии Божием? Вероятно ли, чтобы он сохранял спокойствие души, где со страстностью держат сторону какого-либо гладиатора?[283] Легко ли держаться правил целомудрия и стыдливости там, где глаза устремлены на позорные телодвижения комедианта? Можно ли где встретить более соблазна?»[284]
Здесь, как мы уже сказали, Тертуллиан чувствовал себя на твердой почве: разить, спорить, обличать — было дело его таланта. Беспомощный перед глубинами души христианской и ее таинствами, он почувствовал себя снова сильным, когда опять взялся громить языческие непотребства, как в свое время в «Апологии», только теперь уже как заразу в своей собственной среде.
ИСТОЧНИКИ
1. Священное Писание Нового Завета.
2. Послания святого Игнатия Богоносца.
3. Послание святого Поликарпа Смирнского к Филадельфийцам.
4. Послание Смирнской Церкви о мученичестве святого Поликарпа.
5. Творения святого Иустина Философа и других апологетов.
6. Отрывки авторов II в. и разные сведения о них у Евсевия.
7. «Учение 12-ти Апостолов» (Дидахи).
8. Творения святого Иринея Лионского.
9. Творения Тертуллиана.
10. Некоторые апокрифы.
11. Письмо Плиния Младшего и ответ Траяна, и другие языческие документы II в. (Лукиан, Цельс, рескрипт Адриана и др.).
12. Евсевий Кесарийский. История Церкви.
13. Творения святого Ипполита Римского.
14. Мученические акты Аполлония.
15. Мученические акты святого Иустина.
16. Ориген. Против Цельса.
17. Мученические акты Карфагенских мучеников (Сцилитанских, Филицитаты, Перпетуи и др.).
18. Творения Климента Александрийского.
19. Творения святого Киприана Карфагенского.
20. Минуций Феликс. Октавий.
21. Акты мучениц Перпетуи и Филицитаты.
22. Творения блаженного Иеронима «О знаменитых мужах».
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.