Очерки о проклятых науках. У порога тайны - [172]

. Он явно избегал твердой почвы спора. Прижатый к стенке, он ссылался то на невозможность обсуждать подобные темы в беспорядочном разговоре, то на сдержанность, которую диктовали ему осторожность и таинственные традиции его школы. В конце концов, он признался нам, что является преемником Эжена Вентра; должно быть, мы подавили некую ужасную гримасу, потому что он принял во внимание наше отвращение, добавив, «что можно найти общий язык в иной области — традиционного оккультизма». Мы тотчас засвидетельствовали ему свое удовольствие, которое доставило нам это заявление, поскольку Вентра был хорошо нам известен и мы никогда не могли бы приветствовать авторитет подобного рода.

Тем не менее, у нас в голове зародились серьезные подозрения. Два адепта секты, которых мы осторожно расспросили, выдали некоторую информацию о постыдных арканах… Желая узнать больше, мы приложили все усилия для того, чтобы добиться новых признаний. Самые серьезные откровения мы услышали несколько дней спустя лично от хозяина дома, где жил пророк, бравого и достойного старика, сбитого с толку искренней верой в сомнительный мир: он посвятил нас в тайны, всей серьезности которых абсолютно не понимал. Покидая город X…, мы были весьма насторожены характером этой особы, если не сказать «хорошо осведомлены» о ней.

Именно тогда начали стремительно развиваться непредвиденные события, в которых был непосредственно замешан «доктор Креститель» и первым результатом которых было обнаружение, с одной стороны, его самонадеянного невежества, а с другой — его суетной дерзости и холодной извращенности. Его душа была разоблачена, равно как и его дух: они раскрылись одновременно, отмеченные учетверенным стигматом, служащим самой сигнатурой Сатаны: гордыня, бессилие, глупость, зависть.

Это было в феврале 1887 года. Вемским трибуналом было начато следствие. Это судебное разбирательство не подлежит контролю общественности, но настоящие разоблачения способствуют приведению в исполнение приговора, который был тогда вынесен.

Достаточно сказать, что один из членов нашего Ордена Розы+Креста (старший по Парижу, посвященный 2-й степени), г-н Освальд Вирт, передал нам обширную корреспонденцию, снимающую последние сомнения относительно тайн Кармеля.

Г-н Вирт познакомился с доктором в августе 1885 года, при посредничестве одной своей подруги из Шалона, еще недавно ярой последовательницы Кармеля, мадемуазель Марии М… Между ними завязались отношения; корреспонденты обменялись многочисленными письмами.

Настороженный, с одной стороны, неким наполовину секретным признанием, сорвавшимся с языка мадемуазель Марии М…, а с другой — некоторыми подозрительными и двусмысленными фразами, обнаруженными в переписке «Иоанна-Крестителя», г-н Вирт вскоре догадался о гнусности святилища и аморальности Понтифика.

С тех пор он задумал и взял на себя двойное поручение, которое он впоследствии выполнил с редкостной сдержанностью и осмотрительностью: открыть глаза мадемуазель Марии М… и разоблачить «Иоанна-Крестителя».

Рядом с последним он разыгрывал из себя ученика «старой закалки» и обнаружил свои подлинные чувства лишь в декабре 1886 года, когда у Кармеля больше не осталось для него секретов. Мадемуазель Мария М…, которую он без труда переубедил и возвратил на путь долга и разума, оказала ему ценную помощью в этой «ученической» комедии, которую он «ломал» в течение целых пятнадцати месяцев.

Он мягко подвел доктора к тому, чтобы он выдал себя своим же собственным пером. Мы располагаем его письмами, и все они написаны и подписаны рукой этой особы[558].

Первые из них не представляют для нас непосредственного интереса. Но в письме от 8 июня 1886 года уже содержатся сведения, которые, несмотря на свою неопределенность, тем не менее, заслуживают, на наш взгляд, того, чтобы мы поместили их здесь.

«Передача знаний для вознесения всех существ и могущества, которое есть лишь сопричастность творящей власти, для того чтобы заставить существа подниматься снизу по ступеням ко всё более и более совершенной жизни, должна была стать уделом человеческого естества; и посредством нее человек облечен, по праву прокреации, и должен быть, на деле, облечен, благодаря Посвящению, царским достоинством, которая есть приобщение, путем передачи, к правам и верховному могуществу Творца…[559]

Здесь, как видите, логический закон подводит нас к вопросу о грехопадении, посредством которого человеческое естество лишилось этого царского достоинства… Необходимо, чтобы каждый человек признал, что вне Посвящения он не только не ведает путей и средств вознесения существ, но и сам пребывает под властью законов, делающих его рабом пороков и страстей.

И вот он стоит перед ужасной альтернативой, не предлагающей ему — царю природы — никакого другого выхода. Если он слышит римско-католическое учение, то считает себя по праву принужденным к абсолютному воздержанию, и тогда взбунтовавшееся естество являет ему самые страшные опровержения, более или менее отказываясь от этого гнета, который, как чувствует человеческое естество, не соответствует законам его творческого происхождения.