Очерки Лондона - [20]

Теперь-то только и наступаетъ самое интересное время для наблюденія надъ настоящими аматёрами праздничныхъ рѣчныхъ прогулокъ. Весьма вѣроятно, что до этой поры главные члены общества другъ передъ другомъ старались выказать свои познанія въ наукѣ мореплаванія, но при видѣ воды храбрость ихъ быстро охлаждается, и самоотверженіе, съ которымъ каждый изъ нихъ убѣждаетъ другого взяться за весло, не лишено забавнаго интереса. Наконецъ, послѣ множества перемѣнъ и споровъ, неизбѣжныхъ при выборѣ мѣста, послѣ открытія, что одному неловко управлять весломъ на этой сторонѣ, другому на другой, что третій вовсе не умѣетъ взять весла въ руки, экипажъ шлюпки разсѣлся по мѣстамъ. "Отваливай!" кричитъ рулевой, который смотритъ на всю эту процессію съ такимъ хладнокровіемъ и спокойствіемъ, какъ будто онъ правитъ рулемъ въ Бискайскомъ заливѣ. Приказаніе исполнено и шлюпка дѣлаетъ поворотъ и направляетъ свой носъ прямо къ вестминстерскому мосту, среди такихъ всплесковъ и качаній, какихъ никогда еще не было видано, за исключеніемъ развѣ одного только случая, когда корабль Ройялъ-Джоржъ отправился на дно.

— Заднее весло пусть гребетъ назадъ! восклицаетъ Дандо, съ пристани. — Назадъ! назадъ!

При этомъ крикѣ каждый изъ гребцовъ, полагая, что приказаніе относится прямо къ нему, начинаетъ табанить весломъ: шлюбка принимаетъ задній ходъ и снова возвращается къ пристани.

— Задній джентльменъ одинъ долженъ табанить, а передній загребать! еще разъ восклицаетъ Дандо, съ видомъ крайняго неудовольствія.

— Томъ! тебѣ нужно загребать, а ты что дѣлаешь! замѣчаетъ одинъ изъ гребцовъ.

— Вовсе нѣтъ! мнѣ тоже нужно табанить, а вотъ ты такъ долженъ загребать, отвѣчаетъ Томъ, съ видомъ знатока.

— Да вѣдь Томъ не самый передній: онъ сидитъ въ серединѣ, замѣчаетъ одинъ изъ джентльменовъ.

— Какъ не передній?! посмотрите хорошенько! восклицаетъ другой джентльменъ.

И несчастный молодой джентльменъ, рискуя надорвать себѣ кровеносный сосудъ, принимается грести, и гребетъ до тѣхъ поръ, пока шлюбка не приметъ направленія къ Воксальскому мосту.

— Ну вотъ такъ! Теперь гребите всѣ! кричитъ Дандо и вполголоса прибавляетъ, обращаясь къ товарищамъ; — туда же суются кататься по водѣ, а сами не смыслятъ и весла взять въ руки!

Шлюбка между тѣмъ удаляется по извилистому направленію, благодаря дѣйствію веселъ, которыя одно за другимъ опускаются въ воду. И пристань снова пустѣетъ до прибытія новой партіи рѣчныхъ охотниковъ.

-

Гонка шлюбокъ на Темзѣ представляетъ весьма интересную сцену. Поверхность рѣки бываетъ усѣяна шлюбками всѣхъ возможныхъ видовъ и размѣровъ. Открытыя мѣста на угольныхъ лодкахъ и пристаняхъ покрываются толпами зрителей. Табакъ и пиво требуются съ непомѣрномъ количествѣ. Мужчины, женщины и дѣти ожидаютъ погони съ нетерпѣніемъ. Шести и осьмивесельные катера плавно скользятъ по различнымъ направленіямъ, ожидая начала гонки, чтобы въ теченіе ея провожать своихъ protegés. Хоры музыкантовъ дополняютъ одушевленіе, если только не гармонію всей сцены. Группы лодочниковъ собрались у разныхъ пристаней и разсуждаютъ о достоинствахъ гребцовъ, вступившихъ въ состязаніе. Верейка, назначенная въ призъ, медленно буксируется двумя яликами и служитъ предметомъ всеобщаго любопытства и интереса.

Бьетъ два часа, и всѣ взоры съ безпокойствомъ устремляются къ мосту, изъ подъ котораго должны выступить соперники. Половина третьяго, и вниманіе публики начинаетъ утомляться, какъ вдругъ раздается выстрѣлъ, и громкое "ура!" оглашаетъ оба берега рѣки. Зрители наклоняются впередъ. Шумъ и крикъ распространяются болѣе и болѣе. Шлюбки, стоявшія подъ мостомъ, мгновенно бросаются оттуда, сопровождаемыя прекраснымъ и хорошо вооруженнымъ катеромъ, съ котораго раздаются крики одобренія.

"Вотъ онѣ, вотъ онѣ!" дѣлается общимъ восклицаніемъ, и вслѣдъ за тѣмъ показывается первая шлюбка. Люди въ ней почти полу-нагіе, для того, чтобы дать свободу каждому мускулу. Прочія четыре шлюбки слѣдуютъ за первой почти подлѣ самой кормы. Крики становятся ужасны, и вниманіе народа достигаетъ высочайшей степени.

— Продолжай, Розовый, — продолжай! вотъ такъ![5]

— Дай ей больше ходу, Красный!

— Сильнѣе! сильнѣе, Жолтый!

— Браво, Джорджъ!

— Э-эхъ, Томъ, какъ ты отсталъ! закидывай дальше свои весла!

— Десять шиллинговъ противъ одного, на Жолтаго!

И проч. и проч.

Вотъ только эти слова и можно разслышать, среди оглушительнаго народнаго крика. Каждый незначительныій трактиръ безпрерывно стрѣляетъ изъ ружей и поднимаетъ надъ зданіемъ флагъ. Съ окончаніемъ гонки, толпы народа стремятся отдохнуть въ этихъ гостиницахъ. Невозможно представить себѣ того шума, крина, брани, похвалы, которыми заключается все торжество и описаніе которыхъ дало бы читателю весьма слабое понятіе.

* * *

Одно изъ самыхъ любопытныхъ и болѣе другихъ извѣстныхъ намъ мѣстъ на Темзѣ: это — пароходная пристань подлѣ Лондонскаго моста или подлѣ Екатерининскихъ доковъ, особливо въ субботу утромъ, въ лѣтнее время, когда грэвзендскіе и маргэтскіе пароходы бываютъ набиты биткомъ. А такъ какъ мы успѣли ужь нѣсколько познакомить нашихъ читателей съ верхней половиной Темзы, то надѣемся, что они не откажутся прогуляться вмѣстѣ съ нами на Грэвзэндскомъ пароходѣ.