Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - [33]

Зарубин предложил коллеге открыть небольшое дело. Тот ответил, что в Париже живет его младший брат, работающий в области рекламы и являющийся владельцем маленькой мастерской. Коммерсант он неважный и все время просит брата приехать в Париж, возглавить фирму, расширить предприятие. Если этот вариант подходит, то он, «Башмачник», все обговорит с братом, не втягивая его в разведывательные дела.

Переговоры закончились успешно. Коммерсант принял в компаньоны его и Василия Михайловича. Между ними был заключен договор, который был зарегистрирован в торгово-промышленном управлении департамента Сены и Уазы. Они оплатили пошлину и получили патент на право заниматься своим производством.

Так наш разведчик стал компаньоном одной из рекламных фирм Парижа. Вскоре в Париж прибыл со своей семьей «Башмачник». Василий Михайлович распрощался с компаньоном в Сен-Клу и перебрался в Париж.

Так Зарубиным была завершена работа по организации прикрытия во Франции.

Одновременно приобретались источники информации, шел поиск квартир, необходимых для встреч с помощниками, подготовки почты и фотографирования документов.

Занимаясь этими делами, Василий Михайлович и Елизавета Юльевна не забывали о родителях Маи. Однажды Зарубин позвонил «Ювелиру» и принял приглашение посетить их загородный дом. Это было двухэтажное каменное здание с большим садом. «Ювелир» любил сад, содержал его в образцовом порядке.

До завтрака мужчины работали в саду, а женщины наводили порядок в доме. Подрезая кустарник, «Ювелир» рассказывай о соседях, по его словам, ярых реакционерах, хотя с некоторыми он дружил. Затронул он и политические темы, явно стремясь прощупать собеседника. Зарубин уклончиво ответил, что иногда он помогает антифашистам. «Ювелир» рассказал о своей революционной работе в молодости, а также в первый год по приезде в Париж. Он вел здесь профсоюзную работу, организовывал стачки. Его выгнали с работы, он отошел от политической деятельности и сейчас «только точит лясы». Все это ему надоело, и он хотел бы заниматься нужным делом.

Внешне могло показаться, что «Ювелир» сам набивается на сотрудничество, хотя дело обстояло иначе. Он действительно придерживался либеральных взглядов, был энергичен и не мог, по его словам, забыть о своей революционной деятельности.

В течение нескольких месяцев Зарубины встречались с семьей «Ювелира», изучали их взгляды, отношения с окружением. Все их приятели, включая районного комиссара полиции, считали, что «Ювелир» просто «блажит», «с жиру бесится» и высказывает либеральные взгляды только из страсти к дискуссиям.

В конце концов Василий Михайлович попросил у Центра разрешение на привлечение «Ювелира» и его семьи к сотрудничеству. Получив санкцию Центра, Зарубин позвонил «Ювелиру» и сообщил ему, что хотел бы поговорить об очень важном деле.

Деловая беседа проходила утром в воскресенье в летнем павильоне сада. Разведчик напомнил «Ювелиру», что тот неоднократно высказывал желание помочь революционному движению и Советской России. Как бы он посмотрел, если бы такая возможность представилась? Речь идет о небольшой услуге, которая не будет связана с материальными затратами. Предложение застало «Ювелира» врасплох. Он изменился в лице и сказал, что первоначально хотел бы узнать, о каких услугах идет речь, а после этого посоветуется с женой.

Зарубин сказал, что речь идет о том, чтобы он разрешил 1–2 раза в неделю на несколько часов использовать их квартиру в Париже и загородный дом для встречи с товарищами. Слово «товарищ» было особо подчеркнуто. Это надежные и серьезные люди и какого-либо ущерба семье «Ювелира» не нанесут. Иногда встречи могли бы проходить в его магазине.

«Ювелир» спросил: кому он будет помогать — Коминтерну или Советской России? Василий Михайлович намекнул, что участнику революционного движения много вопросов задавать не следует…

Зарубины, «Ювелир» и «Нина» вышли в сад и, усевшись в беседке за круглым столом, начали разговор. «Ювелир» сказал жене, что «товарищи» (он впервые так назвал Зарубиных) просят у них согласия использовать квартиру в Париже, загородный дом и магазин для встреч со своими соратниками, которые будут приходить к ним 1–2 раза в неделю. Речь идет, конечно, о секретных встречах. Без ее согласия он пойти на это не может. Долго обсуждали эту проблему. Наконец «Ювелир» и «Нина» согласились. Хозяин дома твердо сказал, что ни о какой плате не может быть и речи, и просил Василия Михайловича больше об этом не говорить.

Зарубин поблагодарил «Ювелира» и его жену за согласие помочь и еще раз заверил, что никакого риска для семьи не будет. Вместе с тем Василий Михайлович посоветовал «Ювелиру» поменьше спорить со знакомыми на политические темы, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Несколько позже к разведывательной работе была привлечена и Мая, она выполняла отдельные задания. Однажды даже возила срочную почту в Москву и обратно. Позже, когда Зарубины работали в гитлеровской Германии, она приезжала и туда, чтобы забрать почту и отправить ее в Москву.

В летнем павильоне загородного дома «Ювелира» разведчиками была оборудована фотолаборатория, где они обрабатывали почту.