Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода - [149]

Ришелье предписал следующие меры, предложенные ему Советом одесских врачей: закрыть церкви, театры, трактиры, бани и запретить всякие сборища; о каждом заболевании жители и комиссары должны давать знать полиции, которая, в свою очередь, извещает о том врачей; устроить три больницы для чумных больных, куда отправлять всех заболевших не позже, как через 2 часа после определения болезни врачом. Для людей, умерших от чумы, отвести особое кладбище, вдали от города; зараженные дома оцеплять, окуривать и проветривать; лица, выезжавшие из Одессы и предместий, должны подвергаться 24-дневному карантину, а лица, выезжавшие с товарами из Одессы и предместий, «где зараза существует», должны были выдерживать 12-недельный карантин; товары окуривались. Домохозяевам было предложено окуривать дома утром и вечером купоросной кислотой или хлором, а затем проветривать. Жителям советовалось ежедневно мыться холодной водой с уксусом, к пище прибавлять растительные кислоты и пить кислые напитки.

Городские власти сначала думали, что чума гнездилась в предместье среди немецких и молдаванских колонистов. Им велели покинуть дома, которые затем сожгли, а колонистов перевели в крепость. Туда же отправили из города всех тех жителей, которых считали подозрительными по чуме. Эта мера оказалась крайне губительной для них. Скопление такой массы людей, отчасти только подозрительных, отчасти уже зараженных чумой, стоило жизни почти всем. Тогда собранных в крепости перевели за город, в поле, которое рвами и валами было разделено на квадраты, и в каждый квадрат было помещено известное число людей. Оставаясь здесь, большею частью без крова, на холоде, они почти все погибли, так как оказались вместе с людьми, зараженными чумой. Наконец опыт научил власти отделять больных от здоровых. Вновь заболевших лиц стали отправлять вместе с ранее заболевшими в больницы, а подозрительных на чуму, держали дома, где их осматривали ежедневно врачи и комиссары. Если люди оставались здоровыми, то по прошествии 40 дней они должны были снять все платье, намазать тело деревянным маслом, надеть новое платье и переехать в здоровые или очищенные дома, где выдерживали вторичный карантин. Если при осмотре у них обнаруживались такие симптомы, которые заставляли врача подозревать начало чумы, то их отправляли в больницы, где помещали на «отдельных койках».

Заболевания в городе стали учащаться, и поэтому Ришелье решил учредить общий карантин по опыту борьбы с эпидемией чумы в Лондоне в 1665 г. Жителям дан был определенный срок для того, чтобы они могли запастись продовольствием, затем, 22 октября 1812 г., все дома были заперты. Никому не разрешалось выходить из дому, не принимать у себя кого-либо, кроме священника и повивальной бабки, но то не иначе, как под надзором комиссара. Впрочем, жителям было предоставлено право выехать за город, в окрестности, чем многие воспользовались и «поместились в карантинах, где охотно подвергали себя очищению». Тем жителями, которым по должности необходимо вы ходить ежедневно на службу, выдавались особые билеты. Возвращаясь домой, они меняли платья, а снятые окуривали и проветривали. Комиссары ежедневно обходили дворы и дома своих участков и увещали жителей соблюдать чистоту, окуривать и проветривать дома и пожитки. Для того чтобы жители не могли утаивать больных и умерших, комиссары два раза в неделю проверяли число жителей в домах своего участка.

Такие меры имели успех, и число больных стало постепенно уменьшаться. Однако полное пресечение сообщения между отдельными домами в городе оказалось невозможным. На улицах за этим следили караулы, но во дворах и тайными ходами сообщение продолжалось. Отчасти бедный народ был принужден к тому, чтобы добывать себе пропитание. При этом процветали всякие способы обмана, воровство.

Для снабжения «заключенных» в домах жителей продовольствием, по улицам, под надзором полиции, ездил мясник, останавливаясь там, где требовалось мясо. Отвесив требуемое количество мяса, он бросал

его в стоявший перед домом сосуд с водой, откуда его вынимал покупатель. Бумажные деньги покупатель или продавец должны были окуривать, серебряные и медные — погружались в уксус. Хлеб и овощи считались не опасными, и при покупке их полиция следила только за очищением денег. Битых птиц также погружали в воду, у живых — велено было следить за тем, чтобы ноги и крылья не были связаны веревками, нитками или шерстью (считалось, что в них сохраняется чумной контагий). Всякие напитки, а также жиры, масла, овощ и, фрукты, наренья считались не опасными, если они не были в мешках или кулях. Сосуды из металла, глины, дерева считались не опасными. Дрова и нсякие изделия из дерева также не считались опасными, но деревянные рукоятки разных инструментов признавались опасными, т. к. к ним прикасалась рука человека, а главное потому, что потом им могла быть сообщена зараза. Кошек и собак считали опасными в смысле передачи через них контагия, и поэтому их убивали. Вещи больных и подозрительных по чуме сжигались, а стоимость их выплачивалась бедным казной. Крупные коммерческие фирмы, с разрешения властей, продолжали дела во время оцепления, соблюдая при этом все меры предосторожности. Служащие в разных отделениях контор не имели сообщений между собой. Письма, векселя и счета передавались щипцами и окуривались. Ввиду недостатка врачей, Ришелье обратился за помощью сначала к губернаторам соседних губерний, а затем в Петербург. Вследствие этого в Одессу и Херсонскую губернию было прислано несколько французских врачей, взятых в плен.