Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода - [138]

С 1962 г. чума регистрируется среди сусликов лишь в районе, который принадлежит к энзоотичным районам Среднеазиатского природного очага. По мнению МП. Козлова и Г.В. Султанова (1993), это явление неслучайно, поскольку между двумя очагами для возбудителя чумы нет ни географических, ни экологических преград его распространению. Однако они не находят ему объяснения в рамках учения о природной очаговости чумы, которого они придерживаются.

В основном эпизоотии чумы в Зауральском природном очаге развиваются среди малого суслика, роль переносчиков К pestis играют блохи tesquorum и Neopsylla setosa. В эпизоотии чумы, начавшиеся среди сусликов, вовлекаются домовая мышь, полуденная и гребенщиковая песчанки, обыкновенный хомяк и малый тушканчик. Характер эпидемических проявлений чумы среди населения в прошлом свидетельствует о возникновении в этом очаге вспышек преимущественно локального типа, с небольшим числом больных.

Такое проявление чумы сегодня (но не в XIV–XVIII столетиях) типично для ее природных очагов, расположенных в зоне умеренного климата Евразии и Северной Америки, в которых источниками заражения людей являются зимоспящие грызуны. Для Зауральского природного очага чумы характерны периодические вспышки болезни, возникающие в начале зимнего периода. Так было в 1905, 1909, 1913, 1914, 1917, 1924, 1925 гг. Причиной столь позднего для сусличьих очагов возникновения вспышек чумы, по мнению М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), служит возникновение вторичных очагов чумы среди мышевидных грызунов в пойме реки Урал, в районе поселка Калмы-ково. Их происхождение авторы связывают только с эпизоотиями среди больших песчанок.

Пульсация Сирийско-Месопотамского и Курдо-Иранского природных очагов в 1773 г. После долгого отсутствия в 1773 г. в Месопотамии развилась очень сильная эпидемия чумы. Видимо, сначала чума появилась в горном Курдистане, но о ней ничего не известно.

В Багдаде чума началась в январе 1773 г.; с 6 февраля в городе умерло от 400 до 500 человек; 20 февраля погибли 1 тыс. человек, к 26 марта чума прекратилась. Архиепископ Вавилонский, французский консул и трое католических священников стали жертвами эпидемии. 2 апреля болезнь появилась в Бассоре (Басра). В этот день умерли 550 человек. Эпидемия быстро приобрела чрезвычайно злокачественный характер — 13 апреля ежедневная смертность достигла 1 тыс. человек. Чума распространилась по восточному и западному берегам Персидского залива. Число жертв этой эпидемии определяется в 2 млн. человек, из которых около двухсот тысяч (9/10 населения) приходится на Бассору. В этом городе число смертных случаев, в течение более месяца (вторая половина апреля — начало мая), колебалось от 3 до 7 тыс. в день; 25 мая, истребив все население, эпидемия в Бассоре прекратилась.

Вспышки чумы в Багдаде повторялись зимой или ранней весной еще несколько лет, но к лету они затихали. Возможно, это были вспышки одной и той же эпидемии, поддерживаемой эпизоотиями среди крыс. Обычно вымирали семьи, что характерно для домовых крысиных эпидемий чумы.

Академик Систини (Sestini), посетивший Багдад в 1781–1782 гг., утверждал, что в городе после чумы 1773 г. осталось не более 25 тыс. жителей. От нее погибли две трети населения, и многие кварталы оставались еще совершенно пустынными. Население Бассоры не превышало двух-трех тысяч жителей.

Его современник Хунтер (Hunter), основываясь на собственных наблюдениях, сделал следующие выводы: 1) чума начинается в Багдаде зимой и наибольшего развития в Месопотамии достигает весной, летом эпидемия прекращается; 2) чума обычно продвигается с севера на юг, от истоков рек в горах к их устьям, распространясь вдоль берегов Персидского залива и по направлению к северо-западной границе Персии.

В 1800 г. чума появилась на севере Месопотамии, затем вспыхнула в Багдаде. Эпидемия закончилось летом. Эти характерные для региона черты эпидемий чумы, по мнению М.И. Галанина (1897), повторялись в Месопотамии в каждую из последующих эпидемий. После эпидемии 1800–1801 гг. Месопотамия в течение 29 лет оставалась совершенно свободной от чумы.

Движение эпидемии с севера на юг позволяет предположить, что она начинается в результате пульсаций Курдо-Иранского, а затем С и рийско-Месопотамского природных очагов чумы. Внешним проявлением этого процесса являются эпизоотии чумы среди малоазийской и персидской песчанок. Через них возбудитель чумы проникает в популяции домашних грызунов, формируя вторичные очаги в населенных пунктах.

В 1773 г. чума в Россию из приграничных районов Турции и Персии не проникла, что свидетельствует о малой значимости «фактора завоза» в развитии эпидемий чумы в России.

Пульсации Приараксииского и Закавказского равнинно-предгорного очагов чумы. Видимо, в начале XIX столетия оба природных очага чумы занимали большую территорию, чем сегодня. Приараксинский очаг поднимался к верховьям рек Карс-чай и Аракс-чай на Карском плато, Закавказский равнинно-предгорный очаг распространялся от Апшерон-ского полуострова до предгорий Сурамского хребта. Первым начал пульсировать Приараксинский очаг чумы — в 1798 г. начались эпидемии в чумы в бывших Карском и Ахалцыхском пашалыках Турции. Затем активизировался Закавказский равнинно-предгорный очаг. Его пульсация дала о себе знать в Тифлисе и в селении Коды в Грузии в 1802 г. Эта область была только что занята Россией, врачей там было мало и не было возможности ни оказывать медицинскую помощь больным, ни принять надлежащие меры против эпидемии.