Очерки гарнизонной гауптвахты - [17]

Шрифт
Интервал

Мы едем не одни. Старлей прибыл на крытом армейском КАМАЗе, в кузове которого сидело с десятка полтора солдат. «Деды» заняли все сидячие места, «духи»-первогодки сидели на полу кузова. Ватухан, забравшись в кузов, уверенно направился к «дедам».

— Сморщите ж. пы! — приказал он.

«Деды», покосившись на сержантские погоны, послушно «сморщили» требуемое, и ватушник уселся. Я проделал ту же операцию, вспомнив, что по железной армейской неофициальной иерархии формально являюсь «дедом».


До овощной базы ехали долго: куда-то за город. Я дремал, стиснутый двумя здоровенными «дедами», и в полусне вспоминал, как наше училище осенью участвовало в уборке овощей в соседнем совхозе. В те далёкие девяностые наступила долгожданная свобода, и поэтому студенты, освобождённые от ига тоталитаризма, перестали ездить на картошку. Зато на военных нагрузка по уборке сельхозпродукции возросла вдвое: в те времена сельское хозяйство ещё не развалилось окончательно.

Осенью мы убирали капусту и морковку. В один прекрасный день мне в голову пришла, как ни странно, замечательная мысль. Я попросил местных взять с собой мешок капусты. Мне охотно пошли на встречу: капусты в тот год было много, и её, как обычно, было негде хранить. Мы с Сашкой Тоболовым загрузили полный мешок и вечером пошли по окрестным домам продавать. Мешок свежей капусты, только что привезённой с поля, мы продали мигом — народ тогда жил не очень богато. Продали мы по цене, раза в два меньшей чем в магазинах.

Поняв, что напали на золотую жилу, мы начали каждый день возить по два-три мешка капусты и продавать её. Пару раз привозили по мешку морковки. Я догадался, что у овощей долен быть товарный вид, поэтому перед началом торговки мы добросовестно чистили овощи от сохлых листьев и комков земли. Косноязычный Сашка отправлял «впаривать» товар меня:

— У тебя хорошо получается, — говорил он. — Ты как профессиональный торгаш умеешь разговаривать. Давай ты ходи по квартирам, а я буду мешки таскать.

Однажды мы здорово нарвались. В одном из домов я, как обычно начал ходить по квартирам, звон в двери и предлагая товар (в те времена ещё не было железных дверей на подъездах и домофонов). В одной квартире мне открыли дверь, и я отпрянул: передо мной стоял одетый в халат начальник одной из училищных кафедр, полковник.

— Что у вас? — спокойно спросил он.

— С… св… свёкла… — пролепетал я.

— Почём?

Я назвал цену, основательно занизив.

— У меня только половина, — сказал начкафедры. — Держи половину, а завтра зайди ко мне на кафедру, я тебе остальное отдам.

Само собой, на кафедру на завтра я не зашёл. Более того, я эту кафедру обходил стороной самыми дальними коридорами, чтобы не попасться на глаза «клиенту».

Постепенно расширив клиентскую базу, мы начали возить на заказ: кто-то из жителей просил нас привезти мешок картошки, кто-то — свёклы.

Постепенно нашему дурному примеру последовали ещё некоторые однокурсники. Мы с Сашкой перестали сами таскать мешки, а занялись исключительно маркетинговой деятельностью: принимали заказы у клиентов, давали адреса постоянных клиентов нашим курсантам, устанавливали твёрдые цены и скидки. Я вёл бухгалтерию, а хороший рукопашник Сашка выполнял полицейские функции, расправляясь с теми, кто пытался торговать минуя наш «овощной концерн».

Но наше коммерческое предприятие скоро рухнуло. Кто-то донёс начальнику курса о нашей предпринимательской деятельности. Кожевников построил курс и начал нас воспитывать:

— Есть у нас некоторые предприимчивые товарищи, — начал он, постепенно повышая голос, — которые торгуют по вечерам сп. жженной капустой. Бегают по квартирам и медоточат «капустки свеженькой не желаете». Торговки базарные! Я корову продала и козу купила; по Москве её вела, по п. зде лупила!

Начальник курса долго грохотал, иронизировал, высмеивал. А в конце пригрозил, что будет беспощадно сажать на губу торгашей. Овощная эпопея завершилась.


На овощебазе мы занимаемся тем, что таскаем мешки с картошкой из одного здания в другое. Нас разбивают на две бригады, я попадаю в бригаду к «духам», ватухан — к дедам. До обеда мы с молодыми солдатами работаем дружно и задорно. Мышцы за время отсидки стосковались по нагрузкам, и я с удовольствием ворочаю мешки.

Старлей, который привёз нас на базу, ближе к обеду выдаёт всем, включая нас с ватуханом, армейские сухпайки. Но они нам не пригождаются: обедом нас кормят селяне. Обед просто роскошен: огромная порция борща, в котором стоит ложка, с домашней сметаной, две большущие котлеты с пюре, сладкий компот. Я предлагаю солдатам обменять сухпайки на сигареты в ближайшей деревне. Нам удаётся провернуть коммерческую сделку в местном сельпо. Армейский сухпаёк в те времена делался по советским стандартам (тушёнка в нём тоже была советская, это не «Великая стена», в ней было почти одно мясо без жижи и сои), поэтому ценился очень высоко. Продавщица, взглянув на состав продуктов пайка, моментально согласилась.

Пока мы с молодыми работали, «деды» с ватуханом дрыхли где-то в тёмном углу склада. После обеда я покидаю молодых и присоединяюсь к бригаде «дедов», молодые выполняют двойную работу. Я не устал и тоже потаскал бы мешки до конца рабочей смены, но статус старослужащего надо поддерживать.


Еще от автора Шлифовальщик
Опции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ложка дёгтя

Скучный роман рядового графомана с прямолинейными сюжетными линиями, путаной интригой, картонными до удивления персонажами и совершенно предсказуемым финалом. Убогость опуса автор пытается завуалировать псевдонаучным антуражем (четыре локации, 22 типа аномалий, 59 артефактов, 16 магических предметов, 12 видов оборудования, большое количество типов оружия и монстров) и околофилософскими рассуждениями с претензией на умность и нестандартность мышления. Рекомендуется для прочтения любителям надуманности и примитивного зубоскальства.


Боевые искусства Ветрогорья

В туманном Ветрогорье живёт храбрый воин Гедвин. Однажды он встретил наставника, научившего его увидительной боевой магии. А в загазованном Ветрогорске живёт скромный менеджер Гена Двинянин. Однажды он встретил наставника, научившего его удивительным боевым приёмам. Бойцы начинают совершать подвиги, каждый в своём мире. И подвиги удивительно схожи.Вроде, ничего странного, просто Гена воображает себя воином Гедвином. Ну, или наоборот, Гедвин воображает себя менеджером. Однако всё гораздо сложнее...


Бархатный сезон

Казалось бы чего проще: приехать в провинциальный город, провести презентацию и уехать. Однако эта поездка для командированных оборачивается в странное приключение, радикально меняющее их судьбы.


Безальтернативная история

Хотите пройтись по улицам своего детства? Увидеть родителей молодыми? Потанцевать с той, которую не посмели пригласить на танец тогда, в далёкой юности? А, может, вы желаете сфотографироваться с Петром Первым или получить автограф Кутузова? Или сами хотите недолго побыть Кутузовым?«Трансмем» предлагает недорогие путешествия в мемориум - единое хранилище истории всей Вселенной. Вы можете не только наблюдать вживую исторические события, но и сами в них поучаствовать.Доступны рассрочка и кредит. Опасайтесь аферистов и подделок!


Мир на продажу

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Твоя улыбка

О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…


Поезд приходит в город N

Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.


Котик Фридович

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.


Записки босоногого путешественника

С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.


Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».