Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы - [29]

«Бруно» решил не искушать судьбу и, после уничтожения всех компрометирующих его материалов, перебежал в Польшу, где продолжил свою деятельность агента польской контрразведки. До сих пор остается загадкой причина, по которой Кофер, после всех своих злоключений, рискнул по фальшивым немецким документам приехать в Германию, где он был несколько позже арестован гестапо. После следствия, сопровождавшегося пытками, он был приговорен к смертной казни за измену[80].

Разоблачение польского агента в аппарате НСДАП в Данциге вызвало серьезные потрясения в нацистских структурах, связанных со штабом СА, включая местный аппарат Абверштелле «Остпройссен». Сам Оскар Райле, который не смог разоблачить действовавшего около трех лет польского шпиона, был отозван с занимаемой должности и направлен в 1934 году в Центральную Германию. Вместо него исполнять обязанности руководителя Абвера в городе был назначен Вальтер Вебе, которому в «наследство» от Райле достался вполне дееспособный агентурный аппарат, включавший несколько ценных агентов из числа польских военнослужащих. Его помощником был назначен Рейнхолд Котц.

Одна из вербовочных разработок, начатых Райле и оконченных Вебе, завершилась привлечением к сотрудничеству поручика польского военно-морского флота Вацлава Щнеховского. Он проходил службу на транспортном корабле «Вилия», доставлявшем на полуостров Вестерплятте вооружение и другие военные грузы. Германскую разведку всегда интересовал небольшой гарнизон полуострова, являвшегося своего рода морскими воротами Данцига и важным военным объектом польских вооруженных сил. Благодаря Щнеховскому в распоряжении германской разведки оказался большой объем сведений военного характера. Кроме текущей информации о характере грузов, переправляемых на полуостров, данных о составе гарнизона и решаемых им задачах, Щнеховский раскрыл немцам систему шифрования польского ВМФ, секретные сведения о применявшихся способах поддержания связи между кораблями и штабом польского флота. В конце концов Щнеховский попал под подозрение у польской контрразведки как немецкий агент и был арестован в конце 1934 года. Военный трибунал за нанесенный польским вооруженным силам ущерб приговорил его к смертной казни[81].

Летом 1935 года подозрения у Жихоня вызвала деятельность некоей Эдит Вичорек, которая обратила на себя внимание своим родством с переводчиком одной из германских информационных структур, подозреваемого поляками в шпионаже в пользу Германии. Проживая на территории Польши у своего дяди, Вичорек поддерживала подозрительную почтовую связь со своими родителями в Восточной Пруссии. Когда Жихонь убедился в своих первоначальных подозрениях, он распорядился поставить ее переписку под контроль. Действуя в контакте с отдельным информационным рефератом ДОК-V, Жихонь установил наблюдение за передвижениями Эдит Вичорек и контроль за ее связями. Выяснилось, что наиболее тесную, предположительно, любовную связь последняя поддерживала с поручиком Кружиньским, через которого она знакомилась с другими польскими офицерами. От них-то она и получала «втемную» устную информацию, которую после обработки направляла своим шефам в Германию[82].

Письма отцу она направляла в конвертах на адрес матери, в которых просила передавать приветы господам «Фреду» и «Рейнхолду», которые позже поляками были идентифицированы как сотрудники данцигского аппарата Абвера Фред Екк и Вальтер Вебе. Было установлено, что Эдит Вичорек была завербована ими и направлена в Польшу для проведения разведки в польских офицерских кругах. После состоявшегося суда она была приговорена к пятнадцати годам заключения за шпионаж[83].

Исключительно ценным источником Абверштелле «Остпройссен», замыкавшимся на его данцигскую точку, был скромный фотограф в военном отделе польского Генерального комиссариата в Данциге Владислав Мамель. Опасность, исходившая от него как от немецкого агента, заключалась в том, что он по роду своей деятельности имел доступ к материалам разведывательного характера, которые в виде фотокопий передавал своим кураторам из Абвера. Один из таких документов, касавшихся деятельности неизвестного немцам агента, привел к аресту ценного польского источника Эрики Беланг, работавшей секретаршей в штабе окружного командования Люфтваффе (Luftkreiskommando № 1) в Кёнигсберге, которая успешно сотрудничала с польской разведкой, предоставляя большой объем информации о германских военно-воздушных силах в Восточной Пруссии.

Мамель, в свою очередь, был разоблачен польской контрразведкой, когда с поляками начала сотрудничать гражданская жена Рейнхолда Котца Паулина Тышевская. Ее вербовку провел майор Жихонь, когда узнал о характере связи последней с Котцем. Он сумел через родственников Тышевской в Польше выйти на нее и убедил за солидное вознаграждение оказывать помощь польской разведке. Комплексное использование мотивов сотрудничества, продемонстрированное Жихонем в очередной раз, привело в итоге к крупному провалу Абвера на польском направлении. Разоблаченными оказались несколько десятков действующих агентов Абверштелле «Кёнигсберг» и даны наводки на многие другие агентурные разработки немцев в Польше. Ущерб от деятельности Тышевской был для Абвера невосполним