Очень жаркий день - [10]

Я сижу в своем кабинете на телецентре, переоборудован­ном, в художественную студию. Пытаюсь рисовать. Рисова­ние всегда помогает мне при душевных муках.

Я рисую портрет моего настоящего отца!

Макс — мой отец! Я — Оливье Робеспьер! Хм. звучит! Макс всегда был так добр ко мне! Он недавно даже спас меня! Почему я этого не оценил? Какой я мерзавец!

В моих мыслях проносятся страшные картины казни. Я мотаю головой, пытаюсь прогнать их.

Мсье Молюссон не был моим отцом. Я всегда подозре­вал, что этот тупица не может быть моим отцом! Подумать только, я обрел настоящего отца. и сам же его уничтожил.

Из моих глаз катятся слезы.

ПЛАН АНТУАНА

Я, Светлана Лемус, сижу в своей комнате и смотрю в одну точку. Я отказываюсь верить в реальность происходящего. Я глажу кота, сидящего у меня на коленях, это хоть как-то ус­покаивает меня. Что будет с моим друзьями? Что будет со мной? Как хочется надеяться на лучшее! Как хочется верить в счастливый исход!

Что такое? Кажется кто-то открыл входную дверь. Неуже­ли за мной пришли враги? Я не могу двинуться с места. Се­кунды кажутся вечностью. Наконец дверь в мою комнату от­воряется, и я вижу. Антуан!

Я поднимаюсь с места и бегу к нему. Следуют объятия, поцелуи. Ему удалось бежать! Какое счастье! А как же Макс?

Антуан понимает мой вопрос по глазам.

—     Макс на телевидении, хочет выступить, — говорит он. — Идем, я должен вывезти тебя из Франции. Потом я вер­нусь.

—    Вернешься? — удивляюсь я. — Ты не сможешь вер­нуться!

Антуан тяжело вздыхает.

Я, Антуан Сен-Жюст, понимаю, что Светлана права. Если я пересеку с ней границу, то назад никак не попаду. Меня сразу же схватят.

—   Макс велел тебе уехать со мной, — продолжает она. — Он не велел тебе возвращаться! Ты что-то придумал без его ведома?

—   Да, — киваю я. — Хочу подстраховать друга. У меня есть план.

Светлана внимательно смотрит на меня.

—   Я решил заминировать здание Конвента, где собрались все подлецы, вернее, их основная часть, — поясняю я. — Это должно на них подействовать. Если они схватят Макса, у меня должен быть способ его спасти!

—   Круто придумано, — одобряет Светлана. — А как же я? Мне нельзя тут оставаться, они схватят меня, я стану залож­ницей. И твой план пропадет.

Ясно куда она клонит. Неугомонная девчонка! Угоразди­ло же меня в тебя влюбиться! Наш роман это нечто странное, ведь мы такие разные! Хотя Светик права. Они легко возьмут её в заложники и начнут диктовать мне свои условия.

—  Ладно, идем! — соглашаюсь я.

Она в благодарность целует меня.

Я, Светлана Лемус, рада, что Антуан взял меня с собой. Но как выйти из дома незамеченными? Похоже, у Антуана есть ответ на этот вопрос!

Перед «побегом» я захожу к соседке, отдаю моего кота Соломона ей на попечение. Она позаботится о нем, я знаю.

— Идем, — торопит меня Антуан.

Мы выбираемся на чердак. Я смотрю на мрачное ночное небо.

Антуан берет меня за руку и ведет за собой. С большим трудом я передвигаюсь по крыше. Стараюсь смотреть прямо перед собой. Но все равно у меня кружится голова.

Мы подходим к краю крыши, где на соседний дом пере­кинута лестница. Понятно, как Антуан прибирался ко мне!

Он ловко перебирается на другую сторону. Перекрестив­шись, следую за ним. Я ползу на четвереньках, судорожно цепляясь за бока лестницы.

—   Умоляю тебя, не смотри вниз! — взволнованно советует Антуан.

Лучше бы он этого не говорил. Так всегда бывает, когда неожиданно говорят что-то не делать, то человек, сам не же­лая того, ослушается.

У меня всё плывет перед глазами. Я замираю. Мои конеч­ности трясутся. Сердце бешено колотится. Кажется, я поте­ряю сознание.

—  Смотри на меня! — приказывает Антуан.

Я с большим трудом поднимаю на него голову.

—  А теперь медленно, осторожно, двигайся ко мне, — го­ворит он.

Я послушно выполняю его указания. Уже почти добра­лась. Антуан берёт мена за руки и буквально затаскивает на крышу. Кажется, я буду ему только обузой. Надо было дома сидеть!

Я, Антуан Сен-Жюст, конечно, жалею, что взял Светлану. Она слишком уж слабенькая. Но только рядом со мной она в безопасности! Другого выхода у меня не было!

Я беру её за руку. Мы двигаемся дальше по крыше вытяну­того дома. Вот тот край, где есть пожарная лестница, по кото­рой можно спуститься вниз.

Вид вертикальной неудобной металлической лестницы приводит Светлану в ужас. Знаю, она ненавидит такие лест­ницы. Помню, когда мы гостили в загородном домике Дюпле, нас попросили собрать яблоки. Светлана смогла под­няться по приставной лестнице только на три ступеньки! Трусишка!

—   Спускаться будем вместе, — говорю я ей. — Твоя нога должна стоять на ступеньку выше моей. Я тебя так подстра­хую, ты будешь в моих объятиях. Если у тебя соскользнет нога, я тебя поддержу.

Она кивает. Всё равно ей это не нравится.

Мы медленно спускаемся вниз. Светлана дрожит. Мне её жаль.

—  Скоро уже будет земля, — говорю я ей. — Уже скоро.

Думаю, этот спуск кажется Светлане вечностью.

—  Ой! — вскрикивает она.

Светлана оступилась. Я пытаюсь удержать её. мы падаем вниз.

Я плюхаюсь на землю так, чтобы Светлана упала на меня, дабы смягчить ей падение.

Кажется, мы живы. По крайней мере я. Светлана вроде бы тоже. Она медленно садится.