Очень важная персона - [8]

— Ну, иди работай. Соображай, — уже ласково сказал Шишкин. — Ты же у нас еще молодой, недавно институт окончил. Должен хорошо соображать.

— Я же инструкциями опутан с ног до головы. То нельзя, это нельзя… А гниёт добро — это можно.

— Нет, нельзя! Мы тут все-таки власть. Так что разрешаю проявлять самостоятельность.

— Я, может быть, сейчас хочу лягушек ловить!

— Зачем?

— А отсылать во Францию! Менять там на обувь, колготки, костюмы, шампанское!

— Меняй! Только бери размеры ходовые.

Когда председатель райпо вышел, в кабинет вошла секретарша Света с бумагами для подписи.

Шишкин, быстро проглядывая, подписывал бумаги. Наткнулся на телеграмму.

— «Решилась встречайте двадцатого Ира», — прочел Шишкин и с недоумением посмотрел на секретаршу.

Секретарша пожала плечами.

— Ошибка какая-то, — сказал Шишкин и продолжал подписывать бумаги.

— Директор дома культуры от жены ушел. К библиотекарше. Завтра будет подавать на развод, — как бы невзначай сообщила Света.

— А вот это меня не интересует, — жестко сказал Шишкин.

— Извините, — секретарша с оскорбленным видом направилась к дверям.

— Постой! А с кем же дети остаются?

— Не знаю! — холодно обронила Света, закрывая за собой дверь.

Шишкин задумался, а потом вздохнул. Рассеянно перевел взгляд на телеграмму. И хлопнул себя по лбу.

— Так это же Ира! Учительница музыки!

Зазвонил телефон.

— Слушаю, — радостно сказал Шишкин, держа в руках телеграмму.

Потом он слушал, и настроение у него портилось.

— Завтра приеду…

И Шишкин опять нахмурился, помрачнел. Встал, подошел к окну, стал глядеть вдаль.

В большом и светлом физкультурном зале, на голом полу, в жутко неудобной позе сидели человек двадцать парней самого разного возраста. Одеты в женские халаты, ноги босы.

Посреди зала стоял Недугов в настоящем японском кимоно из желтого сатина. Недугов тоже был босиком. На стене висела его форма.

В конце ряда сидели Максим и Валька, в одних трусах.

— Каратэ начинается с поклонов, — сказал Недугов. — Это первое, чему вы должны научиться.

Все встали.

Недугов низко, очень вежливо поклонился парням. Те вразнобой, неумело ответили.

— Плохо, — сказал Недугов. — Нужна длительная тренировка.

Все сели.

— Звонков и Крапивин, покажите товарищам прием.

Недугов отошел в сторону, раскрыл толстый том, испещренный иероглифами, и погрузился в чтение.

На середину зала вышли два взрослых парня. Они поклонились друг другу, потом тот, что повыше, ударил босой пяткой противника в щеку. Противник ответил ударом ноги в низ живота…

Валька крепко зажмурил глаза.

Ночью Шишкин беспокойно ворочался на новой деревядной кровати от чешского гарнитура «Марица». Стонал во сне.

— Ты чего, Родя? — спросила Галина.

— Кадров не хватает! — рывком сел на кровати Шишкин, откинув одеяло.

Подошел к столу, выпил квасу.

— Вон ты куда у нас взлетел… — улыбнулась жена.

— Не знаю, хватит ли сил.

— Хватит, — ласково сказала Галина, провела рукой по мужнину затылку.

— Эй вы, чего не спите и мне не даете? — раздался из-за стены сердитый голос Вальки.

— Извини, сынок, — виновато сказал в стену родитель. — Спи…

Утром Галина на скорую руку готовила завтрак. Валька уже сидел за столом и потихоньку сплавлял куски вниз, коту и собаке. В окно было видно, как Родион Михайлович чистил во дворе своего жеребца — вместо зарядки.

— Родя! Стынет! — крикнула Галина.

— Иду!

Работало радио. Передавали последние известия.

Семья уже в полном составе сидела за столом. Глава семейства рассеянно жевал, уткнувшись в газету.

Галина заметила, что Валькина котлета отправилась под стол, и хлопнула сына по руке.

— Жалко, что ли? — обиделся Валька.

— Ты вот побегай по магазинам да постой у плиты!

— А ты не бегай. И так над нами все смеются. Вон Копанцовым все домой носят. Пап, — обратился Валька к отцу, — ты прикажи, чтоб нам тоже домой носили.

— Чего носили? — не понял отец, уткнувшийся в газету.

— Продукты из магазина — ты ж больше всех начальник. И шляпу себе купи. А то неудобно за тебя…

Тут до Шишкина наконец дошло, о чем толкует его сын. Родион Михайлович вскочил и торопливо стал снимать с себя ремень.

— Держи его, мать! — заорал он на всю квартиру. Собака и кошка порхнули из-под стола. — Держи, я ему сейчас покажу!

На белой скатерти расплылось пятно от пролитого чая.

Валька со всех ног кинулся в свою комнату, запер дверь на задвижку.

— Полюбуйся, мать, кого вырастила! — гремел Родион Михайлович, налегая плечом на хлипкую дверь. — Прихлебатель! Я тебе покажу большого начальника, сукин ты сын! Я счас тебе растолкую, что такое демократия! Счас тебе будет неудобно на одном месте сидеть!

«Прихлебатель», уткнувшись в полотенце, заливался горькими слезами.

Валька уже ушел в школу, Галина застирывала во дворе скатерть, а Родион Михайлович вое еще смотрел на себя в зеркало.

— Может, и вправду, шляпу надо купить, а, Галя? — спросил он, выходя во двор.

— Конечно надо, Родя, — ответила жена.

Шишкин вставил ногу в стремя, легко вскочил в седло и разобрал поводья. Жеребец блестел и лоснился на солнце.

— Ну, я на работу поехал, — Шишкин нагнулся, поцеловал жену и выехал за калитку.

Вечером, после рабочего дня, Родион Михайлович сидел у себя дома, в своем кабинете, за письменным столом, обложенный справочниками, книгами, бумагами, графиками, докладными и счетами. Что-то шептал, откладывал на счетах, записывал в тетрадку и делал отметку на графике.