Очень узкий мост - [98]

– Кто ты такой? – спросил Ран.

– Я чеченец! – гордо ответил посетитель.

– Зачем ты здесь?

– Хочу предотвратить теракт, целью которого является ваше посольство или кто-нибудь из вашей миссии.

Чеченец рассказал, что еще будучи подростком, остался сиротой – после того, как в результате бомбежки погибла вся его семья. Затем, воюя в составе подразделения Радуева, он дошел до командования ротой. Участвовал в операции в Кизляре, а затем в Первомайске.

По его словам, он с группой террористов находился в Баку с целью совершить покушение на какого-нибудь из израильских дипломатов, или же по мере возможности совершить теракт, целью которого являлось само посольство. По первому плану группа намеревалась нанять квартиру в здании напротив посольства – с тем, чтобы проверить возможность запуска противотанковой ракеты через окно по посольству.

Чеченец отказался рассказать, кто стоял за этой попыткой. Другими словами отказался сдавать заказчика. Свой приход в посольство он объяснил тем, что устал убивать.

От напряжения Кфир не заметил, как прошла головная боль.

Из-за повышенной готовности к сотрудникам приставили охрану. Утром за Кфиром приходил охранник. Вечером он сопровождал Кфира домой, строго проинструктировав до утра не выходить из дома. Дождавшись его ухода и переодевшись, Бен-Гай продолжал свои дела в городе.

Трудно передать, насколько мешает личный телохранитель. К счастью, для Кфира это продолжалось всего несколько дней, оставшихся до отъезда.

Впечатления от этой поездки вдохновили Кфира на очередное поэтическое хулиганство.

Восток

I

Страна далёкого востока

Всегда заманчива была,

И хоть её я видел много,

Она как прежде мне мила.

II

Смешались краски в беспорядке,

Всё перемешано в пыли:

Архитектура, люди, страсти,

Здесь всё как в сказке, но в были.

III

Красив, и ярок, и коварен,

И всеми благами одарен,

Он мил, обманчив и хитёр,

В нём масса всяческих умор.

IV

А люди пёстрые какие,

Они вам чуть ли не родные,

Они и здесь, они и там,

Причастны к вашим всем делам.

V

Фигуры эти столь вальяжны,

Они умны, тщеславны, важны,

Дипломами они полны

И, разумеется скромны…

VI

О, как же свойственна им лесть,

В дыру игольную пролезть,

Не составляет им труда,

То есть сплошная ерунда.

VII

Там масса всяких ресторанов,

Воспитывают там гурманов.

Чем больше там растят баранов,

Тем больше лишних килограммов.

VIII

И хоть религией давно

Питьё вина запрещено,

На что ещё дана же глотка,

Коли молчит ислам о водке?

IX

Гостеприимство – это гены,

Хотя возможны и измены,

И можно слышать всякий раз:

«Как рады мы иметь здесь Вас!»

X

И будь вы лучший дипломат,

Вам предстоит, приятель, мат,

От уж известного вам шаха,

Как не просите вы аллаха.

XI

Какой ни выбери подход,

Вас ожидает ложный ход,

И удалась чтоб рокировка,

Нужна другая подготовка.

XII

Как и везде, народа массы

Здесь разделяются на классы,

А переход из классов в классы

Решается у самой кассы.

XIII

Восток хоть прост, но непонятен,

Он и глубок, и необъятен,

Его так хочется узнать,

Не всем дано его понять.

XIV

Он интересен, ярок, тонок,

Но и капризен как ребёнок,

Смотри хоть вдаль, хоть поперёк,

Да, дело тонкое – Восток.

Самолет уже шел на посадку, и Кфиру пришлось сложить столик, на котором он писал. Вновь перечитав свое свеженаписанное баловство, он нацарапал, уже держа блокнот на коленях – «Восток заразителен и неизлечим…»

Глава 10 Галерея

У деятельных людей чувство выполненного долга сохраняется недолго. Кфир был рад вернуться домой. Расставание с любимой работой уже огорчало меньше… Возможно, потому что это было не в первый раз. Кроме этого, он был рад продолжить с Женей борьбу за выживание.

В то время у них работала одна лишь секретарша, и та на полставки. Они пытались заключить сделку по поставке дерева из Перми в Грецию для телефонных столбов. Работа шла невероятно медленно и тяжело. Женя пять раз летал в Пермь, побывал в Екатеринбурге и в Серове. Кфир был в Перми три раза, побывал в Березниках, в различных точках Пермской области. По словам местных жителей, они посетили места, где кроме зеков и нефтяников никто не бывает. Побывав там осенью и насчитав не менее семи оттенков листвы, Кфир был в восторге от красоты местной природы, несмотря на ее суровость.

В итоге сделка состоялась, предоставив хотя и одноразовый, но значительный запас кислорода.

Затем, через некоторое время, кто-то из бывших сотрудников Димы и Бори узнав, что в Израиле ожидается засуха, предложил проверить возможность экспорта соломы из Украины для корма скота.

Оказалось, что при давлении на солому (чтобы как можно больше вместилось в контейнер, ее прессовали в большие блоки), какая-то пленка, предохраняющая ее, стала портиться. В результате, солома приходила с плесенью, а иногда просто гнилая, естественно, не соответствуя стандартам министерства здравоохранения.

После фиаско с соломой Кфир с Женей некоторое время приходили в себя. Однако тема корма для животных была уже затронута, и постепенно перед ними открывался ее потенциал. Со временем они вышли на подсолнечный шрот, пшеничные отруби, впоследствии ставшие основными позициями фирмы.

Постепенно приобретая опыт и увеличивая обороты, из маленького клиента, с которым серьезные банки не хотели работать, они превратились в фирму средней величины, с великолепной репутацией. Контракты выполнялись всегда, даже в ущерб фирме. Со временем банкиры сами стали искать с ними контакта, в надежде сделать своими клиентами. Годы тяжелого и напряженного труда пошли на пользу.