Очень узкий мост - [9]

В одну из первых суббот Жан позвал Кфира в единственную действующую синагогу на Пересыпи. Там Кфир надеялся познакомиться с Сашей. В синагоге его не оказалось. Его ученики, идущие к Саше на обед после синагоги, позвали с собой Жана с Кфиром. Было неловко прийти к незнакомому человеку, но Жан убедил его, что в общении с Сашей это вполне приемлемо.

Квартира, в которую они пришли, была недалеко от синагоги. В многочисленных больших комнатах суетились ученики раввина, приготавливая субботнюю трапезу. Самого раввина не было видно. Как Кфир и ожидал, ощущение было неприятным. Он чувствовал себя не на месте. Наконец Жан позвал его в комнату, дверь в которую до сих пор была закрыта, и в которую только что проскользнул один из учеников. Это была спальня. Раввин сидел на кровати с рассеянным и даже несколько отсутствующим видом. Он почти не прореагировал на то, что Жан представил ему Кфира. Это была довольно странная картина. Немного позже, уже в столовой, улучив момент, Кфир попытался распрощаться. По-видимому, этот шаг привел Сашу в чувство. Он попросил Кфира остаться и усадил за стол рядом с собой, был очень вежлив и приятен в общении. На обратном пути Кфир спросил у Жана о непонятном поведении Саши. Оказалось, что от него буквально пару дней назад ушла жена. Кфир не стал интересоваться причинами и подробностями.

Общинные мероприятия в то время обычно проводились у Шая. Его организация в то время была единственной, имеющей для этого помещение. Как-то в пятницу, когда там обычно было много молодежи, Кфир познакомился с двумя молоденькими израильскими девушками, прибывшими для работы с молодежью. И ему и им было приятно пообщаться вдали от дома на иврите. Почти сразу же возникла взаимная симпатия. Уже через самое короткое время одна из них глазами показала Кфиру выйти с ней на улицу, где рассказала, что они получили от Шая инструкцию сторониться Кфира. Во время беседы с ними Шай назвал его ненадежным и вообще непонятно откуда появившимся. При всей своей наивности Кфир никак не мог ожидать такого отношения. Было явно, что подобные инциденты будут повторяться.

Глава 6 Приобретение опыта

Уже в первые недели пребывания в городе Кфира познакомили с Семеновским. Это был типичный еврей коммунистического типа. Высокого роста, с несгибаемой осанкой и пролетарской внешностью, с ограниченным образованием и большими амбициями, подпитываемыми статусом депутата горсовета. В их первые встречи с его стороны ощущалось по отношению к израильтянину какое-то пренебрежение. Однако через короткое время он достаточно резко изменил свое отношение. По-видимому, советская закваска начинала уступать место реалиям «времени больших перемен».

Короче говоря, они, если можно так выразиться, «официально подружились», а другими словами, осознали, что могут оказаться полезными друг другу. Их беседы становились более частыми и продолжались дольше, а иногда Кфир приглашал Семеновского пообедать. Тот же со своей стороны был рад просветить Кфира в вопросах политики города, не исключая сплетен, касающихся местных владык. Все это естественно проходило на фоне нескрываемого интереса к Израилю, его технологиям, политике и экономике. Без особого стеснения Семеновский дал понять, что был бы рад познакомиться с Израильскими официальными лицами. По-видимому, где-то в подсознании он примерял себя на должность депутата Верховной Рады[6]. Что ж, Кфир был бы за него только рад. Все, что он мог ему предложить, это знакомство с московскими дипломатами. Так как Семеновский собирался в Москву, они договорились там встретиться – с тем, чтобы зайти в израильское посольство. Свою следующую поездку в Москву Кфир устроил во время пребывания там Семеновского, и беспрепятственно провел его в посольство, что произвело на него сильное впечатление и сделало гораздо более разговорчивым, чем обычно.

Кроме обычных первых и вторых секретарей в посольстве находился с визитом человек с проницательными глазами. После долгой беседы с Семеновским, которая больше напоминала сессию вопросов и ответов, начальник полусерьезно успел шепнуть Кфиру на ухо: «Ты делаешь успехи, я перевожу тебя во второй класс», – из чего тот заключил, что испытательный срок завершился успешно.

До возвращения в Одессу Кфиру удалось еще раз поговорить с глазастым, но на сей раз обстоятельно. Во время разговора он почувствовал некоторое изменение тона и отношения вообще. Кфир со своей стороны в сдержанной форме выразил недовольство тем, что от него ожидается то, что мало осуществимо при отсутствии самых элементарных ресурсов и при наличии весьма жесткой конкуренции. Он подразумевал не только Шая и Арта с их богатыми организациями за спиной, а также всю среду, в которой проходила его работа, и в которой «без удобрений ничего не росло». Среда подразумевала взяточничество, как самую эффективную форму бюрократии. Высшее руководство ответило не сразу, чем подтвердило свое косвенное согласие с претензиями Кфира. Очевидно «Соколиный Глаз» либо действительно на данный момент был очень ограничен бюджетом, либо как опытный экономист прикидывал, стоит ли на данном этапе, когда его фишка еще недостаточно себя зарекомендовала, делать на нее дополнительную ставку. Наконец он ответил: «У тебя есть ресурс, с которым никакая организация, ни Арт и ни Шай, не смогут конкурировать. Это контакт с посольством, это визы, это, в конечном счете, даже возможность входа в посольство. Это твои козыри. Пока попробуй довольствоваться ими».