Очень приятно, Ниагара. Том 1 - [5]
На одном из таких семинаров я послушно сидела в актовом зале и под прикрытием впередисидящего широкоплечего делегата неспешно читала полезную книгу.
– Девушка, а можно с вами познакомиться?
Если бы подобная фраза прозвучала из уст горячего кавказского парня на улице, то вай-ме! – это вряд ли могло бы сильно удивить (если, конечно ты не юноша). Но в храме знаний и поклонения святым, отмеченным как царскими почестями кандидатскими удостоверениями?!? Невозможно, удивительно и крайне неожиданно.
Я вздрогнула, выронила фолиант и уставилась на мужчину, сидящего по левую руку. Хорошо, что испуг не сопровождался звуковыми эффектами. То-то повеселился бы честной народ с печатями глубоких умственных усилий на лице.
Где я видела эти зелено-карие насмешливые глаза? В прошлой жизни? В фильме о Джеймсе Бонде? В магазине шаговой доступности? Нет, я натыкалась на этот ироничный и требовательный взгляд в перерыве нашего семинара в бурлящем людьми коридоре. Точно!
– Может быть, все-таки скажете, как вас зовут? – просипел мой визави откуда-то из-под кресла, с видимым трудом поднимая том, упущенный в свободный полет.
– Не понимаю. Вы ко мне «клеитесь»? – я уверенно потянулась к поднятой вещи.
– Пока не знаю. Но что, если так? – книга телескопически удалилась на величину вытянутой руки мужчины и стала для меня недосягаема. Ну, прямо детство какое-то.
– Если так, то я замужем!
– И это повлияло на вашу память и речевые способности?
Поскольку фоном для нашего разговора служил бравурный и неиссякаемый поток словоблудия лектора, диалог скорее напоминал спор охрипших змей за коронное место на макушке теплого камня. При этом гады извивались в причудливом танце вокруг книжки. Утомленные слушатели охотно переключали внимание на бесплатный зоологический аттракцион.
– Чего?!?
– Свое имя вы или забыли, или не можете произнести. Замужество – страшная кара!
Что это? Врожденная бесшабашность и молодецкая удаль? Благоприобретенная способность игнорировать социальные нормы и требования? Обыкновенная чудаковатость? Необыкновенная примитивность? Да и ладно.
– Я – Ниги. Приятно познакомиться.
– Неужели! Пациент еще жив и имеет шансы на возвращение к полноценной жизни. А я Влад. Кстати, книжку свою возьмите. Очень рассчитываю почитать ее совместно, хотя бы до конца семинара.
Зачарованные зрители вокруг нас огорченно вздохнули. А чего вы хотели? Show must go on. Так представление не бесплатное. И не из дешевых….
Книжку мы таки почитали. Семинар завершился. Занавес закрылся. Рампы погасли. Зрители разошлись. И за несколько месяцев забавный эпизод практически выветрился из моей продуваемой сквозняками событий головы.
Но судьба в лице начальства послала меня в командировку: то ли контролировать, то ли помогать подведомственному учреждению в глубинке – в райценре Z. Меня ждал немалый сюрприз. Прямо на автостанции из синих «жигулей» мне навстречу, саркастически улыбаясь, торжественно вышел директор того самого учреждения – Влад. Это было так приятно – люблю синий цвет.
Куда командированных определяют на побывку в селе? В Дом колхозника? В гримёрку Дома культуры? В сарай главного агронома? Мне повезло, оказалось, что в этом далеком заповедном лесистом крае (так и хочется добавить – заснеженном и суровом, но, врать нехорошо – было лето) есть туристическая база, утыканная по берегу мелкой и грязной речушки пирамидками деревянных крыш покосившихся пристанищ путешественников, рыцарей рюкзака и анорака.
При въезде в окультуренный бивак Влад вышел из авто навстречу седобровому крепкому мужичку в трениках и матроске, видимо, хозяину теремковой зоны.
– О, Владик, привет! Это чего за б-ь в твоей машине? – густой, зычный и громкий бас был хорошо слышен в открытые окна «жигулей».
Мне показалось, что зарделось не только лицо, но и затылок Влада. Он пытался зловещим шёпотом что-то разъяснить вопрошавшему. До меня долетали обрывки: …начальство ….проверка …потише…
Но сквернословный вопрос мужичка-лесовичка скинул с меня тяжелый груз начальственной ответственности и развеселил от души. Как я была ему благодарна! Слава Богу! Есть в русских селеньях «наши» люди, которым плевать на чины и звания, которые называют вещи своими истинными именами и не оглядываются воровато по сторонам, беря от жизни своё. Я выскочила из машины, как птица из клетки¸ и схватила мужика за огромную лапу.
– Не знаю, кто вы. Но вы мне уже нравитесь. Я – Ниги. Если дадите компас и карту села, то с меня вечером рюмка чая.
– Во! Владик, а девка-то того… Дело говорит! Езжай-ка ты в сельмаг, все одно компас ей не дам, еще сломает. А мы тут сами поселимся-расстелимся. Много я не выпью – сердчишко пошаливает, но в хорошей компании можно и погутарить, – в глазах мужичка плясали озорные искры, да и лапу свою он из моих рук не вынул.
– Понял, Гаврилыч. Сейчас кое-какие дела доделаю. Часа чрез полтора ждите с самобранкой, – весело откликнулся Влад и укатил.
Лесовичка-матершинника звали Макар Гаврилович. Вот умеют же в глубинке называть людей: вкусно, радостно и с достоинством. Имя ему очень шло. Неспешная вразвалочку походка, основательные жесты, суровое лицо, годами несмываемый загар и бесконечное жизнелюбие в прищуренных глазах. Надо будет не забыть спросить у него, куда же он телят не гонял.
Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.
Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.